Русская поэзия >> Дмитрий Петрович Ознобишин >> Биография

• Все стихотворения на одной странице
• Рейтинг стихотворений
• Стихотворения поэта по темам

Дмитрий Петрович Ознобишин. Биография

Дмитрий Петрович Ознобишин родился в 1804 году в наследственном поместье отца - селе Троицком Карсунского уезда Симбирской губернии. Владелец его был отпрыском старинной дворянской фамилии, известной с XIV века. В бытность свою в Астрахани, где П. Н. Ознобишин служил директором банка, он женился на дочери богатого грека И. А. Варваци, оказавшего важные услуги русскому флоту в Чесменском сражении и осыпанного милостями Екатерины II.

Еще в детском возрасте Дмитрий Ознобишин лишился обоих родителей. Престарелый дед взял осиротевшего внука в Петербург, но передоверил его воспитание своему родственнику А. В. Казадаеву.

В 1819 году Ознобишина увезли в Москву и поместили в Университетский благородный пансион. Так же, как это было с С. П. Шевыревым, В. Ф. Одоевским, В. П. Титовым и другими питомцами пансиона, его литературная биография началась в стенах этого учебного заведения, где авторитет "изящной словесности" был исключительно велик.

В 1820 году в пансионском альманахе "Каллиопа" шестнадцатилетний Ознобишин поместил перевод французского стихотворения "Трубадур", а в следующем году в "Вестнике Европы" (? 4) появилось и его оригинальное стихотворение "Старец". В апреле 1823 года он закончил пансион, а в августе 1824 года занял должность цензора французских повременных изданий в московском почтамте.

В ранних стихотворениях, опубликованных в 1820-1822 годах, Ознобишин выступает как откровенный подражатель Жуковского ("Т<итов>у", "Молитва мореплавателей", "Ручей"), Однако очень скоро в развитии молодого поэта совершается заметный поворот. Основную часть того, что он печатает в 1825-1828 годах, составили переводы. Впрочем, эти чужие стихи в несравненно большей степени соответствовали характеру его дарования, нежели самые ранние оригинальные опыты. Вслед за Батюшковым и молодым Пушкиным он осваивает стиль изящной эротической лирики, учится у известных французских мастеров этого жанра, в особенности у Парни, переводит стихи из древнегреческой антологии. Эпикурейские мотивы сближают все эти стихотворения с лирикой Раича.

К кружку Раича Ознобишин присоединился уже в 1823 году, приняв на себя обязанности секретаря. {Данные об этом - в неопубликованном письме Ознобишина к В. Ф. Одоевскому, приблизительно датируемом 1823-1825 гг. (ПД).} В 1827 году оба поэта, как бы в провозглашение своего творческого союза и некоторой автономии по отношению к кругу "Московского вестника", где соединились любомудры, издают альманах "Северная лира", наполнив его преимущественно собственными произведениями и переводами.

В статье "Отрывок из сочинения об искусствах", отразившей, надо полагать, и мнения других членов раичевского кружка, Ознобишин приводит поэтические тексты своих друзей и, между прочим, сочувственно цитирует строки еще не бывшего в печати стихотворения Тютчева: "Нет веры к вымыслам чудесным, Рассудок всё опустошил...". {"Северная лира на 1827 год", М., 1827, с. 358.} Засилье интеллекта, аналитического мышления, по мнению Ознобишина, - болезнь современного ему поколения, способная убить в человеке радость бытия, самый инстинкт жизни. Этой теме он посвятил стихотворение "Тайна пророка", напечатанное в 1828 году. В поэзии самого Ознобишина элементы "рефлексии", анализа присутствуют в минимальной дозе. Тяготение к наивности, простоте художественного созерцания, быть может, наиболее заметная черта его дарования. Этим в значительной мере объясняется его увлечение поэзией "младенчестнующих" народов, пленительной свежестью и неподдельной искренностью их образного языка. Кроме древнегреческой антологии - несколько переводов из нее он в 1830 году напечатал в виде связного цикла под названием "Гинекион" - большое место в творчестве Ознобишина заняли экскурсы в поэзию и поэтический мир народов Востока. В этих увлечениях его горячо поддерживал Раич, доказывавший необходимость "перенести к нам поэзию Востока" и тем довершить "опоэзение нашего языка". {Письмо к Ознобишину от 20 ноября 1825 г. - М. Васильев, Из переписки литераторов 20-30-х годов XIX века ("Известия общества археологии, истории и этнографии при Казанском гос. университете им. В. И. Ульянова-Ленина", т. 34, вып. 3-4, Казань, 1929, с. 175).}

В середине 20-х годов Ознобишин приступает к систематическому изучению восточных языков (персидского, арабского, санскрита). В 1826 году в "Сыне отечества" появляются статьи: "О духе поэзии восточных народов" и "Изображение санскритской литературы" - свидетельство основательной эрудиции Ознобишина в области современной ориенталистики. {Свои труды по восточным литературам и переводу с восточных языков Ознобишин подписывал псевдонимом "Делибюрадер". Это была неточная русская транскрипция двух персидских слов, означающих "сердце брата".} Тогда же он начинает публиковать свои переводы (прозы и стихов) персидских и арабских классиков. В это же время Ознобишин перевел с санскрита эпизод из поэмы Виазы "Брама-пурана", который предназначался для рылеевского альманаха "Звездочка", не вышедшего в свет. {См.: "Русская старина", 1883, № 7, с. 62-64 (в этом номере полностью воспроизведен текст "Звездочки"). Рукопись перевода - в ПД. Тот же отрывок под названием "Пустынник Канду" был анонимно напечатан в альманахе "Подснежник" (СПб., 1830, с. 117-120).}

Восточный колорит и специфическая образность оригиналов в переводах Ознобишина, как правило очень вольных, слабо ощутимы. Более густо ориентальные краски нанесены в ряде оригинальных стихотворений поэта конца 20-х и в 30-е годы ("Гангес", "Мохаммет", "Продавец невольниц", "Селам, или Язык цветов", "Вазантазена" и других). Из огромного и богатого мира восточной поэзии Ознобишин почерпнул немногое - главным образом то, что напоминало традиционную анакреонтику и идиллические описания природы.

Конец 20-х годов выводит Ознобишина на более плодотворный путь развития. Поэт достигает значительного разнообразия мотивов, локальных красок - как в переводах, так и в оригинальных стихах. Помимо восточных и античных поэтов, Ознобишин переводит Байрона и Т. Мура, {Выполненный Ознобишиным перевод четвертой части поэмы Т. Мура "Лалла Рук" под заглавием "Свет гарема" остался в рукописи (ПД).} Гюго и Беранже, шведских поэтов, пишет стихи, навеянные Библией, скандинавской мифологией, итальянской поэзией, отечественным фольклором. Он предлагает интересные ритмические эксперименты ("Водяной", "Фолетто" {Пропуски метрических ударений и внеметрические акценты создают во многих стихах "Фолетто" уникальные для того времени ритмические формы. В результате некоторые строки превратились в дольники, а некоторые близки к верлибру.}). Но самое главное, из-под пера его выходят оригинальные стихи, отразившие конфликты и противоречия жизни, стихи, рассказывающие о размолвках и разлуках, о печали одинокого человека, наконец, стихи, рисующие картины тревожной и бурной природы. Идиллическая однотонная гармония в лирике Ознобишина явно перерастала в гармонию контрастов. Показательным в этом отношении было широкое вторжение в творчество поэта темы смерти. Мир его поэзии - мир природы и "естественного человека" - тем самым более полно раскрывал свою идею: жизнь была показана теперь как органический процесс цветения, увядания и уничтожения. Прямо или косвенно с этой темой связаны многие, в том числе лучшие его стихотворения 30-х годов, такие, как "Стень", "Аттила", "Фивский царь", "Битва в дубраве".

В 30-е годы творчество Ознобишина по-прежнему осталось отъединенным от социальных проблем современности. Впрочем, изоляция эта отнюдь не смыкалась с романтическим отчуждением от действительности, порождавшим разочарование и настроение безысходности. Напротив, пафос лирики Ознобишина - в утверждении положительных начал жизни, очищенных однако от наслоений цивилизации. Как ни условен и ни тесен мир такой поэзии, нельзя не отдать должное его цельности, покоящейся на удивительно теплом и ровном отношении к человеку. Оно исключало какое бы то ни было стремление развенчать его, даже там, где, казалось бы, осуждение со стороны автора неизбежно (ср. "Аттилу" и "Битву в дубраве"). Такого рода гуманизм предполагал и определенный творческий принцип: человек в стихах поэта - более объект неизменно сочувственного созерцания, нежели выражающий себя субъект. Не случайно лирическое "я" - весьма редкий "персонаж" его стихов.

Ознобишин вел довольно непоседливый образ жизни. Уже в октябре 1828 года он берет увольнение от службы, обосновывается в своем Троицком, но часто и подолгу отлучается из него, наезжая в Симбирск, Казань, Чебоксары, Смоленск, Москву, Петербург, Кавказские минеральные воды. Человек материально независимый, он исколесил также многие иноземные края. Странствующий поэт и полиглот - таким запечатлен облик Ознобишина в дружеском послании к нему Н. М. Языкова (1834). Кроме трех восточных языков, он знал, древнегреческий, латинский, немецкий, французский, итальянский, испанский, шведский. В какой-то мере владел он и языками народностей Поволжья - по некоторым данным, татарским, чувашским и мордовским.

Стоит отметить, что Ознобишин был усердным помощником П. В. Киреевского в собирании памятников русского народного творчества. Его ценная коллекция, опубликованная целиком лишь в недавнее время, {См.: "Песни, собранные писателями. Д. П. Ознобишин" (Публикация С. И. Минц). - "Литературное наследство", № 79, М., 1968.} свидетельствует о плодотворности его работы в качестве фольклориста.

Служебную и общественную биографию поэта более позднего времени характеризуют следующие факты: с июня 1833 года он состоял почетным попечителем Карсунского уездного училища, а с апреля 1838-го по апрель 1841-го и с мая 1844-го по июнь 1847-го - почетным попечителем Симбирской гимназии. В пореформенное время Ознобишин заявляет о себе как типичный деятель либерального толка. Он интересуется земскими делами губернии, состоит членом Симбирского губернского статистического комитета (с 1864 года) и членом "особого присутствия" по крестьянским делам, членом "училищного совета" и т. д. Одновременно он публикует статьи по вопросам землепользования, кустарной промышленности, краеведения, этнографии, народного образования, выступает с сочувственным отзывом о стихах А. К. Толстого и т. д.

С конца 20-х и до середины 40-х годов имя Ознобишина часто мелькало на страницах русской периодики (особенно в "Московском вестнике", "Галатее", "Телескопе", "Молве", "Московском наблюдателе", "Отечественных записках", "Москвитянине") и многочисленных альманахах. Журналы охотно печатали его стихи, привлекавшие задушевностью, мелодичностью, а порой и артистизмом исполнения. Чуждый авторского самолюбия, Ознобишин ни разу не решился собрать лучшие образцы своей лирики и издать их отдельным сборником. Судить о его творческом облике было затруднительно, и Ознобишин так и остался поэтом без определенной репутации.

В 50-70-е годы Ознобишин по-прежнему довольно много переводил - теперь уже только западноевропейских поэтов (Гейне, И. Тегнера, Лонгфелло, Бульвера-Литтона и других). В списке его переводов появляются пьесы (Кальдерона, И. Лука, Скриба, Мальвиля и других). Между тем литературный путь его как оригинального поэта в сущности завершился в середине 40-х годов. Немногие поздние стихотворения, опубликованные в 50-70-е годы - среди них были и совсем неудавшиеся Ознобишину стихи на злобу дня, - ничем не обогатили его творчество. Умер поэт 2 августа 1877 года в Кисловодске.

Стихотворения поэта

1. Чудная бандура
2. Весенняя грусть
3. Воспоминание
4. Водяной дух
5. Пятигорск
6. 21 Июня
7. Ревнивый демон
8. Вазантазена
9. Пловец
10. Утренняя молитва

Стихотворения поэта по темам

• Весна
• Волга
• Воспоминания
• Грусть
• Демон
• Пророки
• Реки

Отрывки из стихотворений