Пётр Лаврович Лавров (1823-1900)

• Биография Петра Лаврова

Все стихотворения Петра Лаврова на одной странице

- Оглавление -

Когда железною рукой
Нас власти гнет повсюду давит,
Когда безумный произвол
Измученным народом правит,
Когда никто во всей стране
От страха уст раскрыть не смеет
И силы лучшие людей
В дремоте тяжкой цепенеют, -
Среди страданий и оков
Порабощенного народа
Иди по селам, городам,
Кричи: "Да здравствует свобода!"

Где человека человек
Скотиной вьючною считает,
Где всё пред денежным мешком
Колени трепетно склоняет,
Где честь, и женская любовь,
И человека труд свободный -
Всё покупается с торгов,
Где, презираемый, голодный,
Работник жизнь свою клянет, -
Пусть там твое живое слово
К борьбе со злом и к жизни новой
Народ молчащий воззовет.

Где сильный слабого теснит,
Где деньги право заменяют,
Где всюду наглый паразит
Народ бессильный истощает,
Где человека топчут в грязь,
Где палачи, страны судьбами
Владея, нагло душат всех
Своими грязными руками, -
Туда иди на славный бой
Во имя правды и свободы.
Туда иди! буди людей!
Зови к оружию народы!

Не ты виной, когда в бою
Кровь неповинная прольется:
Без жертв, без крови, без борьбы
Народам счастье не дается.
Не ты безжалостной рукой
Народа грабил достоянье;
Не ты отдал его судьбу
Своим льстецам на поруганье;
Не ты, когда страдал народ,
В чертогах пышных веселился;
Не ты виной, что он за нож
Теперь в отчаяньи схватился.

Иди и не слабей в борьбе!
Пусть речь твоя не умолкает!
Пусть будит дремлющих она,
Из гроба мертвых поднимает!
Когда же, к радости врагов.
Ты попадешься власти в руки,
Не побледнеешь ты пред ней,
В оковах, обречен на муки.
И если радостный палач
Тебя с улыбкой бессердечной,
Нахально спросит: "Чья взяла?"
Ответь: "Моя взяла, конечно!"

Скажи мне, сын пыльных пустынь, бедуин,
Куда ты спешишь средь родимых равнин?
Не глас ли воскресший пророка зовет
Вновь к битвам, где слава, где рай тебя ждет?
Не хочешь ли снова ты хлынуть ордой
И царства низринуть могучей рукой?
Не снова ль сбираются дети степей
Повергнуть полмира десницей своей,
Среди Исфагана воздвигнуть свой трон,
Иль гордым гидалгам дать новый закон,
Над шумным Дуэро копье водрузить,
Волной океана коней напоить?
Не снова ли будет из стран Альджезира
Властитель Багдада светильником мира?
Не снова ль увидят Альгамбры сады
Могучие абенсераджей ряды
И звучные песни любви огласят
Златые покои гренадских палат?

     Но нет, о дети Магомета!
     Ваш славный путь уже свершен,
     И вы уж не владыки света,
     И ваша слава - только сон!
     Уж не откликнетесь вы снова
     На зов победы и вождей,
     И, чтобы миру дать оковы,
     Не бросите родных степей.
     Нет! смолкла слава халифата;
     Пришли другие племена,
     И среди славного Багдада
     Не ваши веют знамена.
     Арабов сила позабыта;
     Гарунов время протекло;
     И, вместе с властию разбитой,
     В пыли их гордое чело.
     С своими дивными садами
     Чертог Альгамбры золотой,
     Давно оставленный уж вами,
     Стоит безмолвный и пустой.
     Не слышатся в нем песней клики,
     Мхом обросли его столпы.
     И где гренадского владыки
     Рабов послушные толпы?
     Где вы, Хеджаза ополченья,
     Которые так быстро страх
     Вносили в дальние владенья?
     Где вы, могучие в боях?..
     Вы все погибли в битвах с славой,
     Востока мощные сыны,
     Когда пошли на бой кровавый
     Порабощенные страны.
     Когда они в крови омыли
     Стыд вековых своих оков,
     Потомки ваши позабыли
     Закон и славу праотцов;
     И если по степи несется
     Теперь свободный бедуин,
     Он не за веру к битве рвется -
     Уж он не мира властелин, -
     Не к бранной славе он стремится,
     Не предлагает Алкоран:
     Нет, он теперь так быстро мчится,
     Чтобы ограбить караван!..

Бессмертия жажда томит человека,
Не хочет расстаться он с жизнью своей:
Вне дольнего мира, вне краткого века
Он ждет жизни лучшей, блаженства полней,
Ждет правде награды, и злу наказанья,
И делу, и слову, и мысли суда,
Ждет чистого счастья, ждет полного знанья,
Покоя он ждет от земного труда.

И вот к человеку приходят пророки
Загробные тайны поведать ему,
Их речи прекрасны, их речи высоки,
Их речи покорны Творцу одному:
"Меняя, как платье, греховное тело,
Душа человека бессмертно живет
И в образе новом на новое дело
Дорогой труда к искупленью идет...
Летит тень героя к брегам Ахерона
На суд непреклонный трех строгих судей,
Томится средь мрачного царства Плутона
Иль бродит среди Елисейских полей...
В Валгале Одине дух храбрых пирует...
За буйволом мчится в зеленых лугах...
Иль, в юности вечной, беспечно ликует
Средь гурий прелестных, в роскошных садах...
Среди херувимов, пред Вечным престолом
Дух праведный в сонме бесплотном стоит,
Внимает с молитвой священным глаголам,
И видит Творца он, с Творцом говорит.
И Троицы таинство славит святое,
Пречистую Деву и Матерь поет,
Восторгом, любовью горит неземною,
И мир, и себя без завес познает..."

Но время пророков проходит для мира,
И полуученых насмешливый хор
Срывает с преданий святую порфиру,
И резки их речи, и строг приговор:
"Бессмертие! вечность! - нелепые бредни!
Обман хитрой касты искусных жрецов!
Мишурная кукла в час жизни последний!
Волшебная сказка для детских веков!
Все в мире проходит, и лист отпадает,
И солнца исчезнут в назначенный миг...
Неужели смертный в безумьи мечтает,
Что он исключенье в явленьях земных?
Разрушится мозг, и душа испарится,
В немое ничто погрузится она...
Все здесь преходяще, все к смерти стремится;
Ничтожество ждет нас! и вечность смешна!.."

Ничтожество! что же, безумцы, ничтожно?
Пылинка не может весь мир истребить.
Одно измененье, о люди, возможно.
Что было однажды, не может не быть.
В горниле природы дробясь, разлагаясь,
В кристаллах воспрянет опять вещество,
Иль в тело живое войдет, изменяясь,
Но в век не исчезнет его существо...
Разрушатся горы - и лягут песками,
Грядущего почвой на лоно морей.
Разрушатся солнца - воскреснут мирами
И снова заблещут средь новых путей.
И так же бессмертны дела человека:
Пусть имя погибнет, пусть память умрет,
Но слово и дело пройдет в век из века,
В грядущем оно отголосок найдет.
И жить будет дух средь живых поколений
В отзвучии мысли, в словах и делах,
В сочувствии теплом, в невольном стремленья,
И в строгом познаньи, и в гордых мечтах.
Кто бросил на землю священное семя,
Кто правде, и чести, и благу служил,
Не страшно для тех всегубящее время,
Их дух бесконечно живет, чем он жил;
И если их дело созрело в грядущем,
И если их мысли плоды принесли,
Незримо они прилетают к живущим
Прочувствовать снова блаженство земли...
Но горе корыстным служителям злата!
Презренных тиранов презренным рабам!
Преступникам клятвы, предателям брата,
Гонителям правды, продажным судьям!
Бессмертны дела их - бессмертно страданье:
Живут они жизнью свершенных грехов
В слезах своей жертвы, в народном преданьи,
В грехе обольщенных, в проклятья веков;
Живет лжеучитель в пороках потомства,
В страданьях народа страдает тиран,
В истории строгой живет вероломство;
Для них нет забвенья - суд вечный им дан...

Все в мире бессмертно, все в нем бесконечно,
Не знает ничтожества все, что живет...
Утешься же, смертный: ты жить будешь вечно.
Ни дело, ни слово, ни мысль не умрет...

Века пролетают. Проходят народы,
И потом, и кровью увлажив свой путь.
На плахе казненных растет цвет свободы.
Кичатся безумцы, чтоб в прахе уснуть.
И век каждый пишет заветное слово
На знамени войск, над престолом царей:
Оно облегчает страдальцу оковы;
Ему учит мать с колыбели детей.
Пред ним умолкает в бессильи наука,
Но ярко оно над умами горит.
То слово связует и деда и внука;
Врагов равноправных собою мирит.
И в храмы святые идут поколенья,
Заветное слово богам говорят;
Владыка и раб преклоняют колени,
И вместе все шепчут: я верую, брат.
Века пролетают, сменяются храмы;
Другие кумиры пленяют людей;
И молятся Будде поклонники Брамы;
И верят свободе клиенты царей.
Сменяет улыбку нагой Афродиты
Пречистая дева в слезах под крестом;
Молчальную схиму приемлют квириты;
Монах запирает врата пред царем.
Века пролетают. И крест всемогущий
Упал с каменистых Голгофы высот:
Он с дубом Додоны из Зевсовой пущи,
Но символом Пана во прахе гниет.
Бессмысленно смотрят на небо соборы,
Остатки минувших, погибших миров.
Средь них раздаются бессмысленно хоры
Забытых молений, непонятых слов.
Напрасно священник сосуд искупленья
Поднял над толпою, склоненною в прах.
Христа еще раз погребли поколенья,
И он не воскреснет в безверных сердцах.
Давно искупил мир ты, агнец бескровный!
Давно уже кончена жертва креста.
Смотрите! смотрите! вот дух безусловный
Восходит на трон упраздненный Христа.
Смотрите! священное право народа
Сменяет священное право царей.
Смотрите! вот дух улетел из природы;
Одно вещество воцарилося в ней.
Вот обществу в жертву приносят пророки
И жадность стяжанья, и радость семьи.
Вот новые маги ждут мертвых уроки
И им посылают вопросы свои.
Вот гибнут все боги; вот тонут преданья;
Плывет над потопом один лишь ковчег.
Создатели мира суть смертных созданья!
И Бога в себе узнает человек...
Что ж вынес наш век из борьбы поколений?
Что нас отличает от дряхлых детей,
Гниющих остатков отсталых стремлений?
Что пишет наш век на хоругви своей?
Средь чудного мира, пред ликом природы,
Единого храма, где зодчего нет,
Где в вечном движеньи незыблемы своды,
Где все измененья, и сила, и свет -
Пред ликом отживших уже поколений,
В нас разум взрастивших страданьем своим, -
Пред грозной пророков умолкнувших тенью, -
Забытых героев пред сонмом немым -
Пред ликом еще не рожденных потомков -
Пред темной завесой грядущих веков -
Пред теми, что придут, средь ветхих обломков,
Искать нашей мысли под грудами слов -
Пред хором поэтов всех стран и языков,
Из веры кующих свой огненный стих -
Пред мощью науки, не знающей кликов,
Могильщицы вечной созданий людских -
Вы, слабые духом! вы, сильные знаньем,
Откиньте кумиров минувшего ряд,
И скажем все вместе с святым упованьем:
"Мы братья по вере: я верую, брат!"
Я верую в разум! не бес нас прельщает
Обманчивым знаньем, греховной мечтой.
Я верую в чувство! не Майя свивает
Пред нами покров обаятельный свой.
Не сон наша жизнь и не грезы страданья;
Не призрак, чарующий блеск красоты;
Не суетны мысли; не грешны желанья;
Не ложны поэта святые мечты.
Я верю в развитие! год за годами
Волна человечества вечно растет.
В познаньи и в правде, умом и делами
Идут поколенья вперед и вперед.
И горе безумцам, им ставящим грани!
И горе безумцам, ведущим их вспять!
Грядущее близко: в нем нет состраданья;
Оно не умеет щадить и прощать.
Я верую в вечность законов Природы
И в неизменность законов судьбы!
Как с гор на долину стекаются воды,
Не зная молений, не зная борьбы,
Влекут человека так вечные силы
Разумных стремлений, безумных страстей,
Влекут с колыбели до самой могилы;
Но узник не чувствует вечных цепей.
Я верую в святость судьбы человека!
Я верю в единство и в братство людей!
Я верю в блаженство грядущего века!
Я верую в будущность царства идей!

Свершите же, братья, святое моленье!
Да будет наш символ торжествен и свят!
И скажешь, во имя живых поколений:
"Мы братья по вере: я верую, брат!"

                          Go ahead! {*}
                         {* Иди вперед! (англ.) - Ред.}

Вперед, люди-братья, во имя познанья,
Во имя отчизны, во имя любви!
Вперед, хоть дорогой тяжелой страданья!
Вперед, хоть в горячке! Вперед, хоть в крови!

Вокруг нас мороз усыпительной лени
И мелких тщеславий продажный расчет;
Кто стал среди жизни, кто стал средь движенья,
Тот сном непробудным под хладом заснет;
И с каменным мозгом, и с каменным сердцем,
Холодной статуей стоя средь людей,
В посмешище веку, в укор одноверцам,
Он будет чужим для отчизны своей.
Он чужд будет братьям, он чужд будет веку,
Он чужд будет детям своей же семьи -
Бездушный свидетель для дел человека,
Ненужное бремя родимой земли.
Я слышу укоры толпы утомленной,
Слуг жалких былого, изживших детей:
"К чему ты зовешь нас на путь отдаленный?
К чему недовольство судьбою своей?
Не хуже ли будет в далеком стремленья?
Вся цель человека - бесстрастный покой.
Что нам неизвестно - одно обольщенье;
Мы знаем лишь то, что достанем рукой.
Нас в прошлом лелеют заветные сказки,
Святые преданья минувших времен;
Пускай это грезы, но нашей повязки
Мы с глаз не снимаем: нам дорог наш сон.
Смотри: миллионы питает былое,
Под каждым листочком живет паразит, -
Оставь их дремать там в безбедном покое:
За что их гнездо твой удар разорит?
Зачем ты стремишься внести разрушенье,
И слезы, и муки в спокойный наш мир?
К чему нам познанье? К тему нам движенье?
Покой - наша радость, покой - наш кумир!"

Нет в мире покоя: везде измененье,
Повсюду могучие силы кипят;
Века друг за другом спешат как мгновенья,
Вперед что не может, пошло то назад.
Несется с планетами солнце куда-то;
Ногой попираем мы сотни веков,
И смотрят уныло на волны Евфрата
Дворцы Вавилона из диких холмов.
И мчится вперед неусыпное время,
Бросая нам мысли, вопросы, мечты,
Землей засыпая отцов наших племя,
Зовя нас в путь правды, добра, красоты;
Напрасны все жертвы, напрасны молитвы -
Оно не дает нам единого дня;
И тщетно былое идет с ним на битву:
Для времени нет ни меча, ни огня.
За верою веру оно отнимает,
И царства падут под его топором;
В крови поколений оно созидает
Грядущее благо над нынешним злом.
Среди заблуждений растет в нем наука;
Средь рабства и скорби растет человек,
И деды страдают для радости внука... !
Вперед нас зовет девятнадцатый век.

Вперед же без страха! Вперед без сомненья!
Вперед без оглядки! Вперед нам пора!
Средь дикого леса должно поколенье
Пробить путь для знанья, любви и добра!
Конечно, изящен лес дикой природы,
И целое племя зверей в нем живет;
Конечно, их хищная сгибнет порода,
И много бессильных в работе падет.
Но благо должно совершить свое дело,
Но правда должна победить на земле.
Вперед же! В работу спокойно и смело
С сознанием силы на ясном челе.
Да рухнут, стоная, дубы вековые:
Они заграждают дорогу к добру;
Гнездятся в них змеи; их дупла пустые
Да вырвутся с корнем на жертву костру!
Да рухнет царей беззаконных держава!
Да рухнут умерших богов алтари!
Да царствует разум! Да царствует право!
Да светит нам солнце грядущей зари!
Да мир оживится дыханьем свободы!
Да цепи преданья падут навсегда!
Да братьями станут земные народы
На принципе знанья, любви и труда!
Пусть гибнут ненужных людей поколенья!
Пусть хищники гибнут на славу труда!
Пусть гибнут питомцы бездарные лени!
Пусть гибнут враги, паразиты труда!
Пусть плачет и стонет их жалкое племя -
Обрек его смерти истории суд;
Летит, всё летит неусыпное время,
И волны грядущего вечно растут.
Быть может, мы ляжем кровавою жертвой,
Другим завещая цель жизни своей, -
Тогда пусть живым возглаголает мертвый:
Вперед! Всё вперед! через трупы друзей!

Да будем мы, братья, орудия жизни!
Да будем орудия правды святой!
Да служим мы словом и делом отчизне!
Мы смело идем по дороге прямой!
Вперед! Да погибнет всё сердцем гнилое!
Всё то, что отжило, пусть смертью умрет!
Вперед! Да восстанет всё духом живое!
Во имя свободы и правды - вперед!

Поклон борцу минувших лет
На новый день его рожденья!
Пусть примет дружеский привет
Во имя вечного движенья,
Во имя боя всех веков
За справедливость и свободу,
Во имя всех живых борцов
За благо русского народа.
Мы помним "Колокола" звон!
Он разбудил от сна Россию;
И вот теперь со всех сторон
Идут на бой борцы иные.
Идут в измученный народ,
Идут в голодные селенья;
Всех русских голос их зовет
В бой за народное спасенье.
Пусть их казнит лакейский суд,
Пусть их измучат палачами,
Пусть ждет их смерть, - они несут
В народ свое святое знамя,
То знамя общего труда,
То знамя братства и науки,
И не опустят никогда
Его израненные руки.
В победу веруют они,
В победу правды и свободы;
Придут, придут святые дни,
Восстанут спящие народы,
Пройдет безумие веков,
Пройдут их вечные страданья,
И кровью нынешних борцов
Скрепится будущее зданье.
Тогда, в день светлый торжества,
Людей счастливых поколенья
Сочтут дела, прочтут слова
Борцов за их освобожденье,
Припомнят в прошлом ряд имен
Тех, что за истину страдали,
И грозный "Колокола" звон
Запишут в вечные скрижали.

  Отречемся от старого мира!
  Отряхнем его прах с наших ног!
  Нам враждебны златые кумиры;
  Ненавистен нам царский чертог!
  Мы пойдем в ряды страждущих братии,
  Мы к голодному люду пойдем;
  С ним пошлем мы злодеям проклятья,
  На борьбу мы его позовем:

Вставай, подымайся, рабочий народ!
Вставай на врагов, брат голодный!
Раздайся крик мести народной!
             Вперед!

  Богачи, кулаки жадной сворой
  Расхищают тяжелый твой труд.
  Твоим потом жиреют обжоры;
  Твой последний кусок они рвут.
  Голодай, чтоб они пировали,
  Голодай, чтоб в игре биржевой
  Они совесть и честь продавали,
  Чтоб ругались они над тобой!

Вставай, подымайся, рабочий народ!
Вставай на врагов, брат голодный!
Раздайся крик мести народной!
             Вперед!

  Тебе отдых - одна лишь могила!
  Каждый день недоимку готовь;
  Царь-вампир из тебя тянет жилы!
  Царь-вампир пьет народную кровь!
  Ему нужны для войска солдаты:
  Подавай же сюда сыновей!
  Ему нужны пиры да палаты:
  Подавай ему крови твоей!

Вставай, подымайся, рабочий народ!
Вставай на врагов, брат голодный!
Раздайся крик мести народной!
             Вперед!

  Не довольно ли вечного горя?
  Встанем, братья, повсюду зараз!
  От Днепра и до Белого моря,
  И Поволжье, и дальний Кавказ!
  На воров, на собак - на богатых!
  Да на злого вампира-царя!
  Бей, губи их, злодеев проклятых!
  Засветись лучшей жизни заря!

Вставай, подымайся, рабочий народ!
Вставай на врагов, брат голодный!
Раздайся крик мести народной!
             Вперед!

  И взойдет за кровавой зарею
  Солнце правды и братства людей.
  Купим мир мы последней борьбою;
  Купим кровью мы счастье детей.
  И настанет година свободы,
  Сгинет ложь, сгинет зло навсегда,
  И сольются в едино народы
  В вольном царстве святого труда...

Вставай, подымайся, рабочий народ!
Вставай на врагов, брат голодный!
Раздайся крик мести народной!
             Вперед!

Весело! Шумно! Здесь, жизнь молодая,
     Ты свой чертог создаешь.
Горе, нужду и труды забывая,
     Пляшет, поет молодежь.
Хохот и шутки. Стаканы сверкают
     Красным дешевым вином.
Это изгнанники праздник встречают...
     Юности песню споем!

"Голод и холод, и муки изгнанья,
     Долгие годы тюрьмы,
Труд непрестанный и горе скитанья -
     Всё это вынесли мы.
Всё это завтра и снова, и снова
     Молча, спокойно снесем.
Что нам сегодня до завтра лихого!
     Юности песню споем!

Полночь! Год новый! Его на чужбине
     Встретим мы криком: ура!
Знаем: он даст нам всё то же, что ныне,
     Не принесет он добра.
Будем работать за грош, за копейку,
     Мыкаться ночью и днем.
Ну ее к черту, заботу-злодейку!
     Юности песню споем!

Тише! За братьев далеких, любимых
     Молча поднимем стакан.
Там они бьются, там мучит родимых,
     Тянет их жилы тиран.
Все мы готовимся к грозному бою,
     Все мы оружье куем.
Будь то, что будет! Пред мрачной судьбою
     Юности песню споем!

Встретим мы весело, встретим мы смело
     Новый родившийся год.
Будем мы биться за братское дело,
     Биться за бедный народ!
Рухните, старые злые кумиры!
     Радостно мы развернем
Красное знамя, стяг юного мира!
     Юности песню споем!"

С Балтийского моря на Дальний Восток
     Летит бурный ветер свободно,
Несет он на крыльях пустынный песок,
     Несет вздох тоски всенародной...
Несет он привет от печальных друзей
     Далекому милому другу...
Несет он зародыши грозных идей
     От Запада, Севера, Юга...
И шепчет: "Я слышал, в полях, в городах
     Уж ходит тревожное слово;
Бледнеют безумцы в роскошных дворцах.
     Грядущее дело готово.
Над русской землею краснеет заря;
     Заблещет светило свободы -
И скоро уж спросят отчет у царя
     Покорные прежде народы.
На празднике том уж готовят тебе
     Друзья твои славное дело,
Торопят друг друга к великой борьбе
     И ждут, чтоб мгновенье приспело...
И шлют издалёка сердечный привет,
     Надежду, тоску ожиданья -
И твердую веру: свобода придет,
     И скоро... Борец, до свиданья!"

Пусть преклоняются пред палкою народы!
         Пусть попран и презрен закон!
     Пусть равенство, и братство, и свободу
         Считают за нелепый сон!
     Бессмертна истина! Не поколеблют люди
         Ее несокрушимый храм;
     Ее огонь зажжет опять их груди
             И поселится там...
Кто перед истиной колена преклоняет,
         Кто верит в бога своего,
     Тот без завес грядущее читает
         И людям возвестит его...

Как злые коршуны над пищею кровавой,
Сидели над своей добычею цари.
Их власть была свята; разврат был их забавой;
Народ страдал, молчал и ждал своей зари.
И вот она взошла: и бури взволновали
Дремавший издавна народов океан;
Престолы рухнули, и кровью искупляли
Тогда цари земли свой вековой обман.
Но утомилися народы от волнений:
Напиток равенства хмелен был для детей.
Мир задремал: над ним вознесся деспот-гений;
Он пал, и сонный мир стал вновь рабом царей.
И много лет прошло. И снова клич свободы
От Сены берегов пронесся через свет,
И встали мощные пред тронами народы,
Грозя царям бедой и требуя ответ.
Монархи, трепеща на ненадежном троне,
Для усмирения разгневанных судей
Бросали им права, министров и короны,
Блюсти вовек закон клялись душой своей.
Но деспот Севера склонился к их моленью;
Тяжелый бросил меч он на весы судьбы.
"Оставьте, - он сказал, - мечту освобожденья:
Царям - от бога власть, народы - их рабы!"
Восстали все цари по слову властелина,
Толпа слуг-воинов их окружила трон,
Забывши для наград призванье гражданина,
И повторили все: "Свобода - это сон!"
Как хитрый жид-торгаш, как ябедник подьячий,
Цари нарушили священный договор,
От слова отреклись, над клятвою горячей
Смеялись и права вон вымели, как сор...
И самый тот народ, свободы проповедник,
Забыл свои права, призванью изменил;
Бесславный - имени великого наследник, -
Постыдное ярмо на граждан наложил.
Страх подлый обуял, оцепенил народы,
И беспрепятственно нарушен был закон...
"Изгнание и смерть защитникам свободы!"
И повторили все: "Свобода - это сон!"

Нет! Отгоните прочь коварное сомненье,
Не верьте слугам зла, невежества и тьмы!
То не мечта, за что страдали поколенья,
К чему стремилися великие умы...
Ударит час: придет неправды наказанье,
Придет для всей земли желанная пора,
Стократною ценой искупятся страданья,
Настанет торжество свободы и добра...
А вы, цари земли! вы, пастыри народа!
Падучею звездой промчится ваша власть,
И вам проклятие прейдет из рода в роды!
Спешите выситься, чтобы страшней упасть!
Готовьтесь! скоро вас настигнет наказанье:
Придут к вам мстители потребовать ответ,
И не <по>могут вам пустые обещанья:
Клятвопреступникам уж не поверит свет...
Да грянет вечное, тяжелое проклятье
Свободы хищникам - Европы королям!
Забыли вы свой долг и то, что люди - братья,
Вы беззаконные цари, - проклятье вам!
И ты, сын случая, избранник миллионов,
Воздвигший власть свою на трусости людей,
Изменник Франции, присяге, враг законов!
Потомство изречет стыд памяти твоей!
И вечный стыд всем тем, которые кручину
Отчизны в страшный час, смеясь, пренебрегли,
Присягу воина - присяге гражданина,
Приказ начальника - закону предпочли!
Стыд вечный воинам - опорам самовластья!
Стыд вечный знамени отечества бичей!
Убийцам братии - стыд, без мысли и без страсти
Провозгласившим власть свободы палачей!..

И ты, один из всех не дрогнувший поныне,
Полмира властелин, самодержавный царь!
Для подданных твоих твои слова - святыня,
Желание - закон и твой престол - алтарь.
Вне прав твоих - нет прав; ты выше всех законов;

Беспрекословною, бессмысленной толпой
Разноплеменные десятки миллионов
Во прахе ног твоих лежат перед тобой.
Монархам Запада ты подаешь советы, -
На сонме королей Европы ты глава.
Стоокою толпой стоят твои клевреты,
В народе сторожа и мысли, и слова...
И веришь ты в свое божественное право:
Ты веришь, что престол твой непоколебим,
Что, как утес средь бурь, стоит твоя держава,
Что ввек твои слова - закон рабам твоим.
Но и для них придет пора освобожденья,
Когда луч истины проникнет их умы:
Не вечен будет сон; настанет пробужденье,
И устыдится Русь невежественной тьмы,
И вырастет тогда общественное мненье,
Признает русский царь народные права,
К гражданской доблести воскреснут поколенья,
Свободно потекут и мысли, и слова.
Молись, чтобы тогда не выстрадали внуки с
За всё величие, за все твои дела!
Молись, чтобы без слез, без крови и без муки
Освобождения минута перешла!
Молись, чтоб луч один теперешней святыни
В печальный час твоих потомков осенил!
Чтобы грехи отца не наказались в сыне;
Молись, чтобы тебя народ твой позабыл!

Когда над обществом господствует порок,
          В годину злую испытанья,
Встает среди людей восторженный пророк,
          Чтоб братьям облегчить страданья.
Спокойно будущность указывает он:
          Пусть мчатся годы за годами,
Пусть торжествует зло, - божественный закон
          Вновь воцарится над умами.
Не сомневайтеся, отчаяние - грех!
          Постигнут кары святотатство -
И будет лишь один тогда закон для всех:
          Свобода, равенство и братство!

           Посв<ящается> Ел<ене> Андр<еевне>
                         Шт<акеншнейде>р

          Путник идет среди леса.
          Ночь уж давно в небесах.
          Темная листьев завеса
          Чуть шелестит в высотах.
          Тихо. Природа уснула.
          Он одиноко идет:
          В лесе ни звука, ни гула.
          Он всё вперед и вперед.
          Тихи лесные палаты
          В царстве ночной темноты.
          "Путник усталый, куда ты?
          Не заблудился ли ты?"
     - "Не нужно заботы: я знаю дорогу
     И, рано иль поздно, дойду понемногу".
- "Есть здесь недалёко путь другой, просторный}
Колесницы мчатся той дорогой торной;
Весело болтая, люди там толпятся.
Отчего тебе бы с ними не смеяться?
Там дворцы большие. Праздник там великий:
Средь курений носят золотые лики;
В честь богов могучих там поют хваленья;
Там огни пылают для увеселенья.
Ты иди, где люди: там найдешь подмогу;
Не заметишь сам ты, как пройдешь дорогу".
- "Пусть славят там силу, смеются обману,
Я идолам лжи поклоняться не стану".

          Темные сосны стеснились;
          Уже и глуше всё путь;
          Пни на дорогу свалились;
          Сучья хватают за грудь.
          Призраки тихой толпою
          Смотрят из мрака кругом,
          Длинною вьются гурьбою,
          Шепчут немым языком.
          Грозны лесные палаты
          В царстве ночной темноты.
          "Путник усталый, куда ты?
          Не заблудился ли ты?"
     - "Не нужно заботы. Я путь свой избрал,
  И призраков сам я с собою созвал".
- "Есть здесь и другие. Это люди дела,
Сами путь средь леса прорубают смело.
Топоры их блещут в мраке ночи темной;
От ударов грозных стонет лес огромный.
Давят их паденьем ели вековые,
Но не унывают силы молодые.
Мучат и тиранят их лесные боги.
Их всё меньше; кровь их льется по дороге;
Идолам смеются; призраков не знают,
Ты руби, как эти путь свой пробивают".
     - "В борьбе безнадежной то братья страдают,
     То братья мне гибнут, но брата не знают".

          Длинными встали столбами
          Пни обгорелых берез;
          Серый и чахлый, местами
          Мох меж золою пророс.
          Душною, серою крышей
          Небо на лес налегло,
          Путь всё унылее, тише;
          Груди дышать тяжело.
          Пусты лесные палаты
          В царстве ночной темноты.
          "Путник усталый, куда ты?
          Не заблудился ли ты?"
     - "Не нужно заботы. Мой путь одинокий
     Всё прямо, всё прямо и к цели далекой".
- "Ты уж утомился. Брось путь свой тяжелый,
Отдохни с друзьями в хижине веселой.
Ты увидишь радость там в семейном круге,
Тихую заботу об усталом друге.
Встретишь ты любовью вспыхнувшие глазки,
Страстны поцелуи, чары женской ласки.
Отдохни до утра, и рука с рукою
Ты пойдешь смелее светлою тропою;
Песни раздадутся в лесе оживленном;
Радость возродится в сердце обновленном".
     - "Свои есть заботы друзьям; и от милой
     Мне нет поцелуя на путь с новой силой".

          Там, в вышине, зашумело;
          Каркая, стая взвилась.
          Буря в лесу загудела;
          Молнией туча зажглась.
          С ревом лесов великаны
          Бьются в сто рук меж собой,
          Ждут палача - урагана,
          Мечутся с смертной тоской.
          Бурны лесные палаты
          В царстве ночной темноты.
          "Путник усталый, куда ты?
          Не заблудился ли ты?"
     - "Не нужно заботы. Я путь свой найду.
     В тиши и средь бури с него не сойду".
- "Путник одинокий, нет совсем дороги
Там, где ты, усталый, чуть волочишь ноги.
Сам себе придумал путь ты небывалый;
Весь твой труд потерян; жизнь твоя пропала.
Леший обошел ли, нимфа ли лесная
Завлекла улыбкой, с путником играя,
Призракам поверил ты и заблудился,
Лучше бы с толпою вместе веселился;
Лучше бы рубился топором с бойцами;
Лучше б прожил тихо дни свои за днями".
     - "Нет, мне путь мой ясен. Он блещет уму,
     И, если он призрак, я верю ему".

Когда-то шли толпы в соборы
Почтить ту ночь, когда с высот
Гремели херувимов хоры,
Благую весть неся в народ:
"Родился в бедности Мессия!
Родился в яслях царь миров!
Он прекратит вражды земные,
0н уврачует боль рабов,
Он сломит цезаря гордыню,
                     10 Он фарисея обличит,

Разрушит идолов святыню,
Любовь и правду водворит!"
Века минули за веками,
Но всюду царствует вражда;
Народов кровь течет реками;
Для фарисеев нет суда;
Под лицемерием закона
Раб голода живет рабом,
И на бессмысленные троны
                     20 С небес не низлетает гром.
Любви и правды от Мессии
Народы перестали ждать;
Не сходят ангелы святые
Земное зло уврачевать.

Бессильны жаркие молитвы,
Бессильны Будды и Христы
Среди бесчеловечной битвы,
Среди безумной суеты...
Встань, человек! Ты мертвый идол
                     30 _Своей_ любовью оживил.
Ему _свою_ ты силу придал,
_Себя_ в Христе ты воплотил;
Благую весть освобожденья
Ты _сам_ в душе своей пропел.
Ты чуда ждешь? Пришло мгновенье:
Иди на путь чудесных дел!

Иди! Да восстают народы!
Да прозревают все слепцы!
Весть братства, равенства, свободы
                     40 Да грянет в мир во все концы!
Да встанет из своей могилы
Работник Лазарь навсегда!
Да рухнут царства грубой силы!
Да придет грозный день суда!
Да воцарится правда всюду!
Да обновится мир трудом!
Иди, свершай земное чудо!
Сам для себя будь божеством!

Придешь ты грозным судиею
                     50 С мечом и пламенем в руках;
Ложь затрепещет пред тобою,
Кумиры зла падут во прах.
Народы в день освобожденья
Скрепят свой братский договор,
И новое раздастся пенье:
Благая весть! Священный хор!
"Мессия истинный родился -
Он начал правды, братства век;
Он в нашем деле воплотился -
                     60 Всесильный богочеловек!

       Ты вставай, во мраке спящий брат!
               
                                        Хомяков

"Меня поставил бог над русскою землею, -
         Сказал нам русский царь. -
Во имя божие склонитесь предо мною,
         Мой трон - его алтарь.
Для русских не нужны заботы гражданина -
         Я думаю за вас;
Усните - сторожит глаз зоркий властелина
         Россию всякий час.
Мой ум вас оградит от чуждых нападений,
         От внутреннего зла;
Пусть ваша жизнь течет вдали забот, в смиренья,
         Спокойна и светла.
Советы не нужны помазаннику бога:
         Мне он дает совет;
Народ идет за мной невидимой дорогой,
         Один я вижу свет;
Гордитесь, русские, быть царскими рабами:
         Закон вам - мысль моя;
Отечество вам - флаг над царскими дворцами}
         Россия - это я!"

Мы долго верили: в грязи восточной лени
         И мелкой суеты
Покорно целовал ряд русских поколений
         Прах царственной пяты.
Бездействие ума над нами тяготело:
         За грудами бумаг,
За перепискою мы забывали дело
         В присутственных местах.
В защиту воровства, в защиту нераденья
         Мы ставили закон;
Под буквою его скрывалось преступленье,
         Но пункт был соблюден.
Своим директорам, министрам мы служили,
         Россию позабыв,
Пред ними ползали, чинов у них просили,
         Крестов наперерыв.
И стало воровство нам делом обыденным:
         Кто мог схватить, тот брал,
И между нами тот был более почтенным,
         Кто более украл.
Развод определял познанья генерала,
         Он глуп или умен,
Церемоньяльный марш и выправка решала.
         Чего достоин он.
Бригадный генерал был лучший губернатор,
         Искуснейший стратег,
Отличный инженер, правдивейший сенатор,
         Честнейший человек.
Начальник, низшего права не соблюдая,
         Был деспот, полубог;
Бессмысленный сатрап был царский бич для края,
         Губил, вредил где мог.
Стал конюх цензором, шут царский адмиралом,
         Клейнмихель - графом стал;
Россия роздана в аренду обиралам...
         Что ж русский?.. Русский спал...

Кряхтя, нес мужичок, как прежде, господину
         Прадедовский оброк;
Кряхтя, помещик клал вторую половину
         Имения в залог;
Кряхтя, по-прежнему дань русские платили
         Подьячим и властям;
Шептались меж собой, ворчали, говорили,
         Что это стыд и срам,
Что правды нет в суде, что тратят миллионы -
         России пот и кровь -
На путешествия, киоски, павильоны,
         Что плохо всё идет;
Потом за ералаш садились по полтине,
         Косясь по сторонам;
Рашели хлопали, бранили Фреццолини,
         Лорнировали дам,
И низко кланялись продажному вельможе,
         И грызлись за чины,
И спали, жизнь свою заботой не тревожа,
         Отечества сыны;
Иль удалялись в глубь прадедовских имений
         В бездействии жиреть,
Мечтать о пироге, беседовать о сене,
         Животным умереть...
А если кто-нибудь средь общей летаргии,
         Мечтою увлечен,
Их призывал на брань за правду и Россию,
         Как был бедняк смешон!
Как ловко над его безумьем издевался
         Чиновный фарисей!
Как быстро от него, бледнея, отрекался
         Вчерашний круг друзей!
И, под анафемой общественного мненья,
         Средь смрада рудников,
Он узнавал, что грех прервать оцепененье,
         Тяжелый сон рабов...
И он был позабыт. Порой лишь о безумце
         Шептали здесь и там:
"Быть может, он и прав... Да, жалко вольнодумца...
         Но что за дело нам?"

Гордились мы одним: могуществом России
         В собраньи королей;
"Что нам, - мы думали, - их укоризны злые,
         Мы все-таки сильней".
Когда на площади, пред царскою коляской
         Шли стройные полки,
Знамена веяли, блестели грозно каски
         И искрились штыки,
И над колоннами, окрестность оглашая,
         Гремел приветный клик, -
Мы верили на миг: сильна страна родная
         И русский царь велик.
Мы верили, гордясь необозримым краем,
         Мильонами штыков:
"Не любят нас за то, что мы преобладаем
         Над сонмищем врагов".
И вот ударил час: британские витии
         Пустили в оборот
Народов ненависть давнишнюю к России,
         И наступил расчет...
И бросил Францию в кровавый путь сражений _
         Венчанный интриган,
И стала Австрия готовиться к измене, -
         Встал враг от всяких стран...
А мы?.. Смеялись мы началу непогоды,
         Мы гордо шли на бой.
"Пусть, - говорили мы, - безумствуют народы;
         Силен наш край родной.
Предвидел русский царь давно уже волненье,
         Всё приготовил он
И мировой борьбы ждет тяжкое мгновенье,
         Спокоен и силен".
И крепче прежнего сбирались мы вкруг трона,
         Внимая бранный клик;
Давали богачи отчизне миллионы,
         Свой грош давал мужик...
И что ж? Застал врасплох нас взрыв вражды народной;
         В тяжелый, мрачный час
Объял посланников сон глупости природной:
         Все обманули нас.
Куда девалися солдатов миллионы?
         Где был готов отпор?
Мы всё не верили, а слышались уж стоны
         Из-за кавказских гор;
Пределы русские война уж разоряла,
         Уже страдал народ,
С креста Исакия Россия различала
         Британский гордый флот.
Один курьер идти вперед нес приказанье,
         Другой - идти назад,
И двигались войска без цели, без сознанья -
         То был уж не парад...
И было мало нас везде, где враг являлся;
         Солдат наш грудью брал;
Глупее прежнего зато распоряжался
         Парадный генерал.
Там отступали мы от фортов Силистрии
         С потерей и стыдом,
Здесь унижали мы достоинство России
         Пред габсбургским орлом;
Тут берег финский весь был предан разграбленью;
         Там гордый адмирал -
Амфибия, герой проигранных сражений -
         Своей земли не знал;
Толпой любимчиков ничтожных окруженный,
         Он погубил наш флот,
Паркетный бонмотист, шут колкий и надменный,
         Злой гений - для острот...
Он защищает Крым, высочествам с почтеньем
         Он раздает кресты.
А русских кровь течет... враг ближе к укрепленьям...
         Россия! Где же ты?

                 -----

Проснись, мой край родной, изъеденный ворами,
         Подавленный ярмом,
Позорно скованный бездушными властями,
         Шпионством, ханжеством!
От сна невежества, от бреда униженья,
         От лени вековой
Восстань и посмотри: везде кипит движенье.
         Черед уж за тобой!
Давно гнетут тебя наследники Батыя;
         Нет права для тебя...
Проснись, проснись! Восстань, несчастная Россия!
         Твой бог зовет тебя...
Не в звучном пении торжественного клира
         Пред ликом золотым -
В живой душе ищи глагол владыки мира,
         Внимай словам живым!
Встань: ты пред идолом колена преклоняешь.
         Внимаешь духу лжи,
Свободный, вечный дух ты рабством оскверняешь.
         Оковы развяжи!
Восстань, свободная, пред силой беззаконной,
         Пред хаосом властей!
От неурядицы спасенье, оборону
         Ищи в душе своей!
Припомним, русские, печальную годину,
         Пору великих смут,
Когда боярин-князь по слову мещанина
         Шел на кровавый суд,
Когда поляк царил над матушкой Москвою,
         Огромным пустырем
Лежала наша Русь; шла челядь злой толпою
         За тушинским царем...
Но в день безвластия проснулась Русь родная.
         Сознанием сильна;
Живой глагол прошел от края и до края,
         И поднялась она...
Встань на анархию чиновных мандаринов
         Теперь, как под Москвой
На кр_а_молу бояр, на ляхов и литвинов
         Ты шла живой стеной!
Пред троном деспота без криков и проклятий
         Предстань судьей, народ!
За славу русскую, за кровь всех падших братии
         Пускай он даст отчет...

Скажи ему: не бог вознес тебя над нами;
         Твой трон - не божий трон;
Не он нас осудил твоими быть рабами;
         Нет! Рабство - не закон!
Где знаки твоего божественного права?
         Где чудеса твои?
Где кротость голубя - свидетель нелукавый?
         И мудрость где змии?
Россия облекла тебя верховной властью,
         Ты на земле был бог -
Владел ли ты собой? Повелевал ли страстью?
         Всё ль совершил, что мог?
Читаешь ли ты, царь, прозрением пророка
         В умах, сердцах людей?
Ты ненавидишь ли слуг лести и порока?
         Живешь ли для детей?
Ты слушаешь ли, царь, глас божий - глас народа?
         Зовешь ли в свой совет
Ты крепких доблестью - не знатностию рода,
         Не древностию лет,
Не раболепных слуг, не алчных чинолюбцев,
         Клеветников, ханжей,
Продажных обирал, развратных сластолюбцев,
         Бесчувственных судей?
Нет! Увлекался ты неведеньем и страстью;
         Ты прямодушье гнал;
В опасную игру своей играл <ты> властью;
         И Русь позабывал;
Ты делал всё смотры; ты отменял султаны;
         Наперекор уму
Под предложением невежды, шарлатана
         Писал: "Быть по сему!"
Ты собрал цензоров презренную породу,
         Чтоб сон твой охранять,
Чтобы не видеть слез, не слышать стон народа,
         Чтоб правде не внимать...
Ты предал истину на тяжкие мученья,
         На смерть ее обрек.
"Распни, распни ее!" - кричали в исступленьи
         Безумство и порок.
Она истерзана, оплевана рабами,
         В ночи погребена;
На камень гробовой нечистыми руками
         Печать наложена,
И стражу строгую над грозною могилой
         Поставил фарисей,
И деспот говорит, гордясь своею силой:
         "Нельзя воскреснуть ей".
Но видишь ли: заря зажглася на востоке -
         То третий день настал...
Давно тот светлый день провидели пророки;
         Довольно мир страдал...
Ты видишь ли: в огне несутся херувимы
         С пылающих небес...
Ты слышишь ли - гремит их глас незаглушимый:
         Христос, Христос воскрес!
Воскресла истина! На суд сбирайтесь строгий
         Пред скипетром ея,
Монархи-деспоты, земные полубоги!
         Грядет ваш судия!
Предстань, царь, пред судом истории, закона,
         Пред божиим судом!
Ты правду отвергал, ты попирал свободу,
         Ты был страстей рабом;
Россию погубил ты гордостью пустою
         И мир вооружил...
Смирись пред братьями, пред родиной святою:
         Ты немощен и хил.
"Простите мне, - скажи, - мое забвенье, братья!
         Мне нужен ваш совет;
Откройте грешнику народные объятья -
         Другой опоры нет..."
Смирись; летят часы; пройдут дни испытанья,
         История не ждет...
И грозно под тобой волнуется в молчаньи
         Проснувшийся народ.

Всего стихотворений: 13