Федор Николаевич Глинка

Смерть Фигнера

  (Опыт народной поэзии)

           I

      Уж солнце скрылось за леса.
   Пойдем и сядем здесь, любезный ...евич!
Ты закрути свои два длинные уса!
   И ты, как сказочный Иван-царевич,
   Слыхал, видал большие чудеса!..
   Но я один, и вижу, как в картине,
      Живой, картинный твой рассказ,
Как бились вы насмерть над Эльбой на плотине,
Где Фигнер-партизан, как молния, угас...
      О, Фигнер был великий воин,
      И не простой... он был колдун!..
   При нем француз был вечно беспокоен...
      Как невидимка, как летун,
      Везде неузнанный лазутчик,
      То вдруг французам он попутчик,
   То гость у них: как немец, как поляк;
Он едет вечером к французам на бивак
      И карты козыряет с ними,
   Поет и пьет... и распростился он,
      Как будто с братьями родными...
Но усталых в пиру еще обдержит сон,
   А он, тишком, с своей командой зоркой,
      Прокравшись из леса под горкой,
      Как тут!.. «Пардон!» Им нет пардона:
      И, не истратив ни патрона,
      Берет две трети эскадрона...
      И вот опять на месте стал,
         Как будто и не он!..
      . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
      . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

           II

         Он широко шагал!
      И часто, после шибкой драки,
      Его летучие биваки
      Сияли где-нибудь в глуши:
   В болоте топком, в чаще леса,
      На гребне дикого утеса...
И вот Орловский сам картину с них пиши!
      Храпят у коновязи кони,
      Звенят над кормом удила.
      «Никто не смей снимать седла!
Кругом француз!.. Мы тут как рыба в тоне;
   Дремли без сна и будь готов!»
Так он приказывал... И, лежа вкруг котлов,
   Курят табак усатые гусары,
      И зорко вдаль глядит козак...
   И он своим рассказывает так:
«Я бился с турком, мне знакомы янычары;
      Тогда служил я с пушкою пешком.
   — Готовы лестницы?— сказал Каменской.
   А было то под грозным Рущуком.—
Но ров не вымерян... Тут с хитростию женской
Потребно мужество... И кто из удальцов
Украдкой проползет и вымеряет ров?—
   Он всё сказал. И я пустился...
   Темнело в поле и в садах,
   Муллы сзывали на молитву,
   И турки, говоря про битву,
   Табак курили на валах...
   Фитиль над пушкою дымился,
   Дремал усталый часовой...
   Я подошел... перекрестился...
   И лот, на снуре, весовой
   Тихонько с берега скатился...
   Я вымерил и возвратился.
   И храбрый русский генерал
Спасибо русское за подвиг мне сказал,
   И я в душе ношу спасибо это.
      Хозяин мудрый правит светом:
      Товарищи, наш Бог велик!
Он от погибели спасает неминучей».
Так он рассказывал... и красный луч зари
Уже проглядывал вдали за синей тучей...
Тогда в Саксонии вели войну цари,
   И против них Наполеон могучий,
   Как темная гроза, над Эльбою стоял,
И в перемирие он битвы замышлял...
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . .

           III

...Чу, кто там проскакал
   Близ городка красивого Дессау?
Конечно, к Верлицу? Да, Верлиц — сад на славу!
   Я сам в нем был, и он меня пленял...
«Смотрите, и не пьян, а по колено море:
Вот партизан прямой! В груди заслышав горе,
   В веселый сад он мчится погулять!
      А может, и не в сад... Как знать?
Уж перемирию конец... опять тревоги:
Французской конницей заставлены дороги,
   В саксонских городах везде француз!..
Наш партизан лихой! Уж подлинно не трус...
И он без устали... всю ночь считает звезды!
   Сам поверяет цепь и ставит сам разъезды.
      При нем никто не смей зевать!»
      Но кто взмутил песок зыбучий?
Что там синеется? Как издали узнать?..
      Быть может лес, быть может тучи...
Ах, нет, то к Верлицу валит французов рать...

           IV

«Бей сбор! Муштучь! Труби! Вся партия к походу!
      Француз объехал нас дугой
И жмет к реке. Друзья, назад нам — прямо в воду!
      Вперед — на штык, на смертный бой!
      Но я, друзья, за вас в надежде,
   Что слово смерть не испугает вас:
      Не всё ль равно, что годом прежде,
   Что позже десятью возьмет могила нас!
   Слушай! стоять! не суетиться!
         Патрон и мужество беречь!
         Стрелкам по соснам разместиться:
   Ни слова... ни дохнуть, в тиши стеречь!
         Драгуны могут, спешась, лечь...
      А вы, мои залетные гусары,
      Бодри коней и сноровляй удары!
   Ни вы меня, ни я друзей не выдавал!
   Дай сабле поцелуй, и бьемся наповал!»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

           V

      Шумит... вдали песок дымится:
      Француз сквозь частый бор проник.
   Палят!.. Вот конница и пеших крик;
Уланы польские... и всё на нас валится,
      Как лес!.. «Молись — и на коня!
      Сюда, на узкую плотину:
Одна сменяй другую половину.
      И все смотрите на меня!..
      Уж я с женой в душе простился,
      Сказал последний мой завет:
      Я знал, когда на свет родился,
      Что ведь должно ж оставить свет...»
      Сказал... пошел... и закипело...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

           VI

      Ну, ......евич! Это дело
      Из самых славных русских дел...
      Уж бой давно, давно горел:
Дрались в лесу и на поречье,
      Постлался трупом узкий путь,
      И русская трещала грудь.
      Никто не думал об увечье:
      Прочь руку — сабля уж в другой!
      Ни фершалов, ни перевязки!..
      Признаться, разве только сказки
      Расскажут о борьбе такой...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

           VII

«Но где ж союзники? Ко времени б и месту
Теперь им быть!.. На них надежда уж плоха!
      Дерись... година нам лиха!»
   Так два отчаянных, влюбленных жениха
   До смерти режутся за милую невесту...
      Что зашумел громчее лес?
      Еще звончей и ближе топот...
      Берут французы перевес!
      У наших слышен тайный ропот...
      То не боязнь, но злей... то шепот:
      «Что не видать его в огне?»
      Доселе, в бурке, на коне,
      Он всё был тут, в глазах маячил,
      Он сам, он первый рубку начал...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

           VIII

      Взошла, как и всегда, луна
      И в ясной Эльбе потонула;
Какая мертвая, глухая тишина!..
   Но разве днем не эта сторона
   Кипела адом? Да! И вот уснула!
   И враг и друг — в непробудимый сон!..
      О берег, берег Эльбы дальной!
      Что мне сказать жене печальной?
   Где он, герой? Куда ж девался он?
      Никто не знает, неизвестно!
      Его искали повсеместно:
      На поле битвы, по лесам;
      Но он остался в ненайденных,
      Ни между тел, ни между пленных.
      Его безвестен жребий нам!..
      Лишь ты, любезный .....евич,
      Порою, вспомянув о нем,
Мне говоришь: «Он был прямым богатырем
И чудом... как Бова, Додонский королевич!.."
Ты помнишь, как тебе твердил я: «Говори
   (Как вместе мы запрошлым жили летом),
Рассказывай мне, друг, о человеке этом:
      Я рад прослушать до зари!»
И проводили мы в рассказах дни и ночи.
Тогда каким огнем твои пылали очи!
Летели мимо нас вечерние часы,
      Слеза в очах твоих светилась
      И тихо из очей катилась
         На длинные усы!..

1. Христос воскрес!
2. Пруд и Капля
3. Два Ручья
4. Кремень и Сталь
5. Фиалка и Дубы

Распечатать стихотворение

• Анатолий Борисович Мариенгоф • Сказка, присказка, быль
• Владимир Федосеевич Раевский • Непорочность любви
• Анатолий Борисович Мариенгоф • Острым холодным прорежу килем
• Анатолий Борисович Мариенгоф • Кувшины памяти
• Федор Николаевич Глинка • В защиту поэта
• Дмитрий Владимирович Веневитинов • Я чувствую, во мне горит
• Дмитрий Владимирович Веневитинов • Кинжал
• Вадим Габриэлевич Шершеневич • Последнее слово обвиняемого
• Вадим Габриэлевич Шершеневич • Реминисценция
• Вадим Габриэлевич Шершеневич • Весенний дождь

Количество обращений к стихотворению: 1157

Последние стихотворения