Велимир (Виктор Владимирович) Хлебников

Игра в аду

Свою любовницу лаская
В объятьях лживых и крутых,
В тревоге страсти изнывая,
Что выжигает краски их,

Не отвлекаясь и враждуя,
Меняя ходы каждый миг,
И всеми чарами колдуя,
И подавляя стоном крик, -

Разятся черные средь плена
И злата круглых зал,
И здесь вокруг трещат полена
Чей души пламень сжал.

Покой и мрачен и громоздок,
Везде поддельные столбы,
Здесь потны лица спертый воздух,
И с властелинами рабы.

Здесь жадность, обнажив копыта
Застыла как скала,
Другие с брюхом следопыта
Приникли у стола.

Сражаться вечно в гневе в яри,
Жизнь вздернуть за власа,
Иль вырвать стон лукавой хари
Под визг верховный колеса!

Ты не один - с тобою случай!
Призвавший жить - возьми отказ!
Иль черным ждать благополучья?
Сгорать для кротких глаз?

Они иной удел избрали:
Удел восстаний и громов,
Удел расколотой скрижали
Полета в область странных снов!
. . . . . . . . . . . . . . .
Один широк был как котел,
По нем текло ручьями сало,
Другой же хил и вера сёл
В чертей не раз его спасала.

В очках сидели здесь косые
Хвостом под мышкой щекоча,
Хромые, лысые, рябые,
Кто без бровей, кто без плеча.

Здесь стук и грохот кулака
По доскам шаткого стола,
И быстрый говор: - Какова?
Его семерка туз взяла!

Перебивают как умело,
Как загоняют далеко!
Играет здесь лишь смелый,
Глядеть и жутко и легко!

Вот бес совсем зарвался, -
Отчаянье пусть снимет гнет! -
Удар... смотри - он отыгрался,
Противник охает клянет.

О как соседа мерзка харя!
Чему он рад чему?
Или он думает, ударя,
Что мир покорствует ему?

- Моя! - черней воскликнул сажи;
Четой углей блестят зрачки, -
В чертог восторга и продажи
Ведут счастливые очки!..

Сластолюбивый грешниц сейм
Виясь, как ночью мотыльки,
Чертит ряд жарких клейм
По скату бесовской руки...

И проигравшийся тут жадно
Сосет разбитый палец свой,
Творец систем, где все так ладно,
Он клянчит золотой!..

А вот усмешки, визги, давка,
Что? что? Зачем сей крик?
Жена стоит, как банка ставка,
Ее обнял хвостач старик.

Она красавица исподней
Взошла, дыхание сдержала,
И дышит грудь ее свободней
Вблизи веселого кружала.

И брошен вверх веселый туз,
И пала с шелестом пятерка,
И крутит свой мышиный ус
Игрок суровый смотрит зорко...
. . . . . . . . . . . . . . .
И в нефти корчившийся шулер
Спросил у черта: - Плохо брат?
Затрепетал... - Меня бы не надули!
Толкнул соседа шепчет: - Виноват!..

С алчбой во взоре просьбой денег
Сквозь гомон, гам и свист,
Свой опустя стыдливо веник
Стояла ведьма... липнул лист

А между тем варились в меди
Дрожали, выли и ныряли
Ее несчастные соседи...
(Здесь судьи строго люд карали!)

И влагой той, в которой мыла
Она морщинистую плоть,
Они, бежа от меди пыла,
Искали муку побороть.

И черти ставят единицы
Уставшим мучиться рабам,
И птиц веселые станицы
Глаза клюют, припав к губам...

Здесь председатель вдохновенно
Прием обмана изъяснял,
Все знали ложь, но потаенно
Урвать победу всяк мечтал!

Тут раненый не протестуя
Приемлет жадности удар,
О боли каждый уж тоскует,
И случай ищется как дар.

Здесь клятвы знают лишь на злате,
Прибитый долго здесь пищал,
Одежды странны: на заплате
Надежды луч протрепетал...

И вот на миг вошло смятенье, -
Уж проигравшийся дрожал, -
Тут договор без снисхожденья:
Он душу в злато обращал!

Любимец ведьм венец красы
Под нож тоскливый подведен,
Ничком упал он на весы
А чуб белей чем лен.

И вот разрезан он и стружки,
Как змейки, в воздухе дрожат,
Такие резвые игрушки
Глаза сожженные свежат!

Любовниц хор, отравы семя,
Над мертвым долго хохотал,
И - вкуса злость - златое темя
Их коготь звонко скрежетал!..

Обогащенный новым даром
Счастливец стал добрее
И, опьяненный сладостным угаром,
Играет он смелее!

Но замечают черти: счастье
Все валит к одному;
Такой не видели напасти -
И все придвинулись к нему.

А тот с улыбкой скромной девы
И светлыми глазами,
Был страшен в тихом гневе,
Все ворожа руками.

Он, чудилося, скоро
Всех обыграет и спасет
Для мук рожденных и позора, -
Чертей бессилит хладный пот.

Но в самый страшный миг
Он услыхал органа вой,
И испустил отрадный крик,
О стол ударился спиной.

И все увидели: он ряжен
И рана в нем давно зияла
И труп сожжен обезображен
И крест одежда обнажала.

Но миг - и нет креста,
И все кто видел - задрожал,
Почуяв в сердце резь хлыста,
И там заметивши кинжал...

Спасеный чует мести ярость
И сил прилив богатый,
Горит и где усталость?
И строен стал на час горбатый!..

Разгул растет и ведьмы сжали
В когтях ребенка-горбуна,
Добычу тощую пожрали
Верхом на угольях бревна...

- Пойми! Пойми! Тебе я дадена!
Твои уста, запястья, крути, -
И полуобраз полутадина
Локтями тянется к подруге...

И ягуары в беге злобном
Кружатся вечно близ стола,
И глазом зелени подобным,
Бросалась верная стрела...

Еще! еще! и горы злата
Уж давят видом игрока,
Монет наполнена палата,
Дрожит усталая рука.

И стены сжалися, тускнея,
И смотрит зорко глубина,
Вот притаились веки змея,
И веет смерти тишина...

И скука, тяжко нависая,
Глаза разрежет до конца,
Все мечут банк и, загибая,
Забыли путь ловца.

И лишь томит одно виденье
Первоначальных райских дней,
Но строги каменные звенья,
И миг - мечтания о ней!..

И те мечты не обезгрешат:
Они тоскливей, чем игра...
Больного ль призраки утешат?
Жильцу могилы ждать добра?..

Промчатся годы - карты те же
И та же злата желтизна,
Сверкает день - все реже, реже,
Печаль игры, как смерть сильна!

От бесконечности мельканья
Туманит, горло всем свело,
Из уст клубится смрадно пламя
И зданье трещину дало.

К безумью близок каждый час,
В глаза направлено бревно,
Вот треск... и грома глас...
Игра обвал - им все равно!..
. . . . . . . . . . . . . .
Все скука угнетает...
И грешникам смешно...
Огонь без пищи угасает
И занавешено окно...

И там, в стекло снаружи,
Все бьется старое лицо,
Крылом серебряные мужи
Овеют двери и кольцо.

Они дотронутся промчатся,
Стеная жалобно о тех,
Кого родили... дети счастья
Все замолить стремятся грех...

1. Богу
2. Жарбог! Жарбог!
3. Полно, сивка, видно, тра
4. Россия забыла напитки,
5. Саян

Распечатать стихотворение

• Валерий Яковлевич Брюсов • Грядущие гунны
• София Яковлевна Парнок • Из последнего одиночества
• Владислав Фелицианович Ходасевич • Звезда (Выходи, вставай, звезда...)
• Дмитрий Сергеевич Мережковский • Октябрьский снег первоначальный...
• Андрей Белый • Каторжник
• Иван Алексеевич Бунин • Айя-София
• Осип Эмильевич Мандельштам • Валькирии
• Арсений Александрович Тарковский • Могила поэта
• Фёдор Иванович Тютчев • Нет, карлик мой! трус беспримерный!..
• Фёдор Иванович Тютчев • Неохотно и несмело солнце смотрит на поля

Количество обращений к стихотворению: 1376

Последние стихотворения