Иван Иванович Горбунов-Посадов

Во мраке

Как ты угрюм, поэт. Поникла голова 
И мрачен грустный взор. Не слышатся, как прежде, 
Из бледных уст твоих могучие слова, 
Зовущие к любви, свободе и надежде. 
Наш лучший друг и брат, твой, полный блеска, стих 
Был светочем во тьме, смертельно нас объявшей, 
И не поверим мы, что навсегда затих 
Твой голос, как набат, из сна нас поднимавший!.. 
 
"Нет, петь я не могу, друзья мои, для вас, 
Как некогда я пел... Замолкли песен звуки, 
И прежней мощи нет, и прежний жар угас, 
Душа истомлена от слез и горькой муки. 
Все гордые мечты, все помыслы мои 
О светлом будущем истреблены грозою, 
И вера в торжество свободы и любви 
Разбита, наконец, бессмысленной судьбою. 
 
Над нами гнет навис, как тяжкий свод тюрьмы, 
Как мгла свинцовых туч, как мрак глухой могилы. 
Бессильной злобою отравлены умы, 
И нет в нас мужества и дряхлы наши силы. 
Давно погребена поруганная честь, 
И сетью гнусной лжи страна моя объята. 
Там, щедро деспотам неся донос и лесть, 
Брат нагло предает обманутого брата. 
 
Тот чистый идеал, что нами озарен, 
Преступною рукой фигляры загрязнили. 
Разврат для них любовь, бесправие -- закон 
И подлость жгучий стыд всецело заменили. 
Когда к борьбе народ я призывал, 
Презренной клеветой лжецы в меня бросали, 
И дерзкий хохот их разнузданно звучал 
И ответ на мой призыв, исполненный печали. 
 
Как, -- значит для того восторженно я нес 
Родной стране плоды заветных вдохновений, 
Чтоб откликом на песнь -- дитя священных грез -- 
Услышать дикий хор проклятий и глумлений?! 
Как, -- значит для того творил я и страдал, 
Горя то пылкою любовью, то враждою, 
Чтоб дикий произвол царил и ликовал, 
Надменно властвуя трусливою толпою?! 
 
Мне чудится, -- исчез последний проблеск дня, 
И сердце замерло и опустились руки. 
Допета песнь моя. Быть может, за меня 
Споют про эту ночь народу наши внуки. 
Да, внуки. Лишь они. Все верные сыны 
Иль крепко скованы за каменной оградой, 
Иль в мраке рудников на смерть обречены, 
Иль виселица им за доблесть их наградой. 
 
Нo я еще не раб... Бряцание цепей 
И победителей ликующие крики 
Меня не устрашат, и из груди моей 
Не вырвать им любви, свободной и великой, 
Той пламенной любви, которая зовет 
Отдать себя всего, без старческой боязни, 
Служенью истине, которая ведет 
Без трепета на смерть, на пытки и на казни. 
 
И если жизнь моя ничтожна и больна, 
И если голос мой ослаб для песни страстной, 
Зато, быть-может, смерть изгнанника нужна 
Для братьев гибнущих и родины несчастной. 
Как вождь и как борец, хочу я пасть в борьбе 
И жажду, как поэт, в предсмертном вдохновеньи 
Метнуть моей стране, униженной рабе, 
Последний мой огонь -- мой крик освобожденья!

1. Все кончено. Меж нами тень чужая
2. О.Ф. Миллеру
3. Из песен, связанных с воспоминаниями о С. Я. Надсоне
4. В Христову ночь
5. Псалом

• Леонид Оболенский Во мраке "Лампа догорает на моём столе"

Распечатать стихотворение

• Дон Аминадо • Язык богов
• Владимир Александрович Шуф • Война. Сонет 75. Колыбель Востока
• Николай Александрович Львов • Львиный указ
• Дон Аминадо • Из записной книжки
• Сергей Аркадьевич Андреевский • Счастье
• Николай Макарович Олейников • Посвящение
• Владимир Александрович Шуф • Что ты бьешься, птичка-крошка
• Дон Аминадо • Карнавал
• Павел Давыдович Коган • Лирическое отступление
• Павел Давыдович Коган • Мы сами не заметили, как сразу

Количество обращений к стихотворению: 831

Последние стихотворения