Александр Николаевич Вертинский. Биография поэта на сайте Русская поэзия

Русская поэзия >> Александр Николаевич Вертинский >> Биография

Александр Николаевич Вертинский. Биография

Александр Николаевич Вертинский [9(21).3.1889, Киев — 21.5.1957, Ленинград; похоронен в Москве] — поэт, прозаик, артист эстрады и кино, композитор.

Родился в семье адвоката, много и безвозмездно защищавшего бедных людей. Мать умерла, когда Вертинскому не было 4 лет. Вскоре умер отец. Вертинский жил в семье тетки, сестры матери, женщины из дворянского сословия, капризной и деспотичной. Основы гуманистического и патриотического сознания Вертинского сложились в гимназические годы под мощным воздействием живописи В.М. Васнецова и М.В. Нестерова (росписи в киевском Владимирском соборе). Иконы утешали своей любовью к человеку, образы святых учили находить в глубине жизни «источники душевной чистоты русского народа» (Дорогой длинною... С. 18).

В юности к Вертинскому пришло увлечение искусством модернистов, в частности французских постимпрессионистов, а литературными авторитетами стали М.А. Кузмин, К.Д. Бальмонт и О. Уайльд. В жизни Вертинский стал играть «в Дориана Грея», а в искусстве следовал мысли Уайльда о том, что классиков надо «проштудировать и... немедленно забыть» (Дорогой длинною... С. 81). Первый рассказ Вертинского «Моя невеста» (журнал «Киевская неделя», 1912) был выдержан в декадентской манере. Тогда же Вертинский проявил интерес к футуризму и к В.В. Маяковскому, к антибуржуазному пафосу его стихов. Этим пафосом отмечено поэтическое творчество Вертинского 1912-15 — шуточные стихи и пародии на злобу дня (например, «Танго — танец богов»). Вещизму, душевному равнодушию и фальши Вертинский противопоставил призыв «жить мечтою чудною» (Бальмонт) и сочувствие к страданиям человека. Первые стихи («Минуточка» и др.) были опубликованы в Петербурге в 1916 вместе с нотами как «оригинальные песенки А.Н. Вертинского» (их исполнителем Вертинский выступил в 1915).

Лирический герой поэзии Вертинский 1910-х — это прежде всего утешитель «распятых» — одиноких и несчастных жертв большого города (или, напротив, уездного «сонного города») и человеческой черствости. Он верит в силу любви («Бал господень»). Он понимает страдания других, потому что страдает сам («Я сегодня смеюсь над собой...», «Аллилуйя», «Девочка с капризами»). Жизнь обходится с ним жестоко, но он не ожесточается («Сероглазочка»). Вертинский обобщал личный опыт — тетка выгнала его из дома на улицу, он увлекся кокаином, преодолев порок силой воли. Победа над злом в себе самом укрепила иррациональную веру в то, что на стороне человека — «Добрый и ласковый Боженька» («Безноженька»).

Вертинский использовал поэтику А.А. Блока и А. Белого, например цветовую символику («сон золотой», «синий рай», «лиловая песня»). Но у Вертинского символы стали элементарными знаками романтической мечты, придавали его стихам загадочный колорит. Простота знака вместе с непременным сюжетом обеспечили доступность его стихов широкой публике, а безошибочное чувство меры и гуманизм позиции спасали от вульгарной подражательности и ненавистной Вертинскому красивости — неотъемлемых черт массовой культуры начала XX в.

Большой удачей стало стихотворение «То, что я должен сказать» (1917, окт.). В нем органично сплелись презрение к обывателям «в шубах» и мечта о «недоступной весне», сострадание к жертвам и осуждение «беспощадной» жестокости. «Боясь своего лица» (Дорогой длинною... С. 95), Вертинский скрывал его на эстраде за очень условным гримом.

В 1919, исполняя «То, что я должен сказать», Вертинский понял, что маска больше не нужна: мысли и переживания поэта стали самостоятельной ценностью. Но в 1920 еще редко кто из критиков видел, что Вертинский «способен задеть струны пронзительной жалости и печали» (Святополк-Мирский Д. Поэты и Россия. Статьи. Рецензии. Портреты. Некрологи. СПб., 2002. С. 40).

Следующий период творчества, почти четверть века,— годы эмиграции.

В Турцию Вертинский отправился в 1920 на том же пароходе, что и главком русской армии П.Н. Врангель (Дорогой длинною... С. 122). В поисках своей публики Вертинский побывал в Румынии, Польше, Германии, с 1925 по 1933 жил в Париже, видел много горя, прежде всего среди русских на чужбине.

В начале 1920-х Вертинский занял патриотическую позицию — он присоединился к той части эмиграции, которая считала, что «Россия будет построена миром, а не войной» (Лукаш И.С. Голое поле. Книга о Галлиполи. 1919-21. София, 1922. С.5).

В 1922 Вертинский подал первое прошение о возвращении на родину. Вероятно, он был знаком не только с книгой Лукаша, но и с сочинениями Н.В. Устрялова, идеолога сменовеховства.

В начале 1930-х симпатии Вертинского вызывало движение младороссов. Его возглавили молодые аристократы. Они признали укорененность революции «в нашем прошлом», хотели защищать интересы России в Европе и способствовать тому, чтобы жизнь на родине «шла национальным путем, свойственным нашему духу, нашей культуре» (Дорогой длинною... С. 192).

Вместе с тем советские газеты Вертинскому «читать было скучно». Он чувствовал «отчужденность» от московских писателей, посещавших Париж и критиковавших «гнилой Запад» (Дорогой длинною... С. 202, 207). И это понятно, если учесть, что В.М. Инбер называла Вертинского «нахлебником парижских кабаков» (1932), а Л.О. Утесов утверждал, что Вертинского любят люди «с извращенным вкусом» (Утесов Л. Записки актера. М.; Л., 1939. С.67). В. интересовали другие поэты — Г.В.Иванов и К.Д. Бальмонт, В.Ф. Ходасевич и М.И. Цветаева. «Святая бесцельность» искусства оставалась его эстетическим идеалом. Кроме того, Вертинский считал себя «парижанином» в том смысле, как об этом писал близкий ему поэт Б.Ю.Поплавский,—человеком с искренним уважением «к личной жизни с большой буквы», «к своему личному неповторимому опыту» (Поплавский Б. Вокруг «Чисел» // Числа. Париж. 1934. №10. с.204, 209). Пафос защиты личности и любви к родине определяет лицо поэзии В. 1920-30-х.

Вертинский бичевал «хамоватых», которые «ломают» человека, «топчут каблуками сирень» («Концерт Сарасате»), сочувствовал «бесконечно уставшим» — «актрисе с утомленным лицом» («Сумасшедший шарманщик»), «мальчику при буфете» («Джимми»), артисту «в дешевом электрическом раю», его «слезам боли и стыда» («Желтый ангел»), прозревал «грозу», которая ждет «покорителей мира, купцов и ловцов барыша» («Китай»). Уважение к личному достоинству женщины характеризует любовную лирику. Вертинский искал в современной женщине «строгость иконную» «Богородицы волжских скитов» («Джиоконда») и сострадал судьбе бывших русских гимназисток, которые вынуждены быть «в кабаках пятый год / С иностранцами целые ночи...» («Дансинг-герл»). Утешая, Вертинский по-прежнему звал в «голубые края» («Любовнице») и навевал «сон голубой» («Мадам, уже падают листья»).

Но теперь «голубые края» нередко обретали черты его родины: «Рождество в стране моей родной, / Синий праздник с дальнею звездой, / Где на паперти церквей в метели / Вихри стелют ангелам постели» («Рождество»). Первой удачей в жанре патриотической лирики стало стихотворение «В степи молдаванской» (1925): «О, как сладко, как больно сквозь слезы / Хоть взглянуть на родную страну». Эти строки запечатлели чувства сотен тысяч русских эмигрантов. Стихотворение «О нас и о родине», написанное в США в мае 1935, созвучно произведениям М.Цветаевой «Стихи к сыну» и «Тоска по родине». Вертинский призывал «чувство русское тоски» нести не в «чужие страны», а в Россию, которая «и простит и поймет». В заключительных строфах сформулированы мысли, родственные идеям младороссов: «И пора уже сознаться, / Что напрасен дальний путь... / И еще понять беззлобно, / Что свою, пусть злую, мать / Все же как-то неудобно / Вечно в обществе ругать».

С 1935 по 1943 Вертинский жил в Китае, где в лице сверстника поэта А.И. Несмелова встретил во многом единомышленника («дело мое — Россия»). Духовной спорой стали сочинения Вс.Н. Иванова, философа и поэта, автора книги «Огни в тумане. Думы о русском опыте» (Харбин, 1932). В. считал его одним из своих «умнейших и культурнейших критиков» (Дорогой длинною... С.165).

В 1937 Вертинский собирался «приехать петь на Родину» по «просьбе Комсомола»: «дети моей Родины позвали меня к себе!» (Дорогой длинною... 2-е изд. С.456). С началом Великой Отечественной войны усилилось стремление помогать родине. Вертинский был готов «винтовку взять» («Иная песня»). 7 марта 1943 он обратился к В.М. Молотову и в том же году переехал на жительство в Москву.

Последние 14 лет Вертинский посвятил выступлениям на эстраде (сотни концертов в год) и в художественном кино. Семейное счастье внесло в стихи Вертинского интонации умиротворения, светлой грусти и бодрости («Доченьки», «Жене Лиле»).

В 1949 он попытался воспеть (получилось риторично) «наших женщин» — «воинов науки и труда». В основном Вертинский остался верен своей духовной программе. Он не скрывал симпатий к Д.Д. Шостаковичу и художникам, объявленным формалистами. Газеты и журналы о Вертинском не писали, его стихи не появлялись в печати. Власть предпринимала попытки подчинить творчество Вертинского политическим нормам (см.: Источник. 1995. №1. С.64), не считаясь с личным человеческим опытом Вертинского. Поэт остро сознавал свое духовное одиночество: «Дрожу в просторах Родины моей»; «Гибнут песни, не достигнув цели» («Отчизна»).

В 1956 он прямо заявил: «не верю в человечность» правителей. «Доколе они будут измываться над нашей Родиной?» — спрашивал Вертинского, оскорбленный в своих патриотических чувствах (Дорогой длинною... С.411, 506). Литературными достижениями этих лет стали воспоминания, начатые в Шанхае, и эпистолярная проза (письма к жене). В мемуарах искренне, живо и ярко Вертинский рассказал о своей судьбе и людях эпохи 1910-30-х. Но завершить мемуары не удалось. Во время ленинградских гастролей в номере гостиницы «Астория» «начался сильнейший сердечный припадок. Под рукой не оказалось нитроглицерина, и все было кончено в несколько минут. На следующий день <...> встречали в Московском театре эстрады, на площади Маяковского, оцинкованный гроб, прибывший в Москву на самолете» (Филиппов Б.М. — С. 336). Похороны Вертинского состоялись на Новодевичьем кладбище.

В.В. Перхин
Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги.

Стихотворения поэта

Стихотворения поэта по темам

Отрывки из стихотворений



	Русские поэты • Биографии • Стихи по темам Случайное стихотворение • Случайная цитата Рейтинг русских поэтов • Рейтинг стихотворений Угадай автора стихотворения Переводы русских поэтов на другие языки
	Русская поэзия >> Александр Николаевич Вертинский >> Биография Все стихотворения на одной странице Рейтинг стихотворений Александр Николаевич Вертинский. Биография Александр Николаевич Вертинский [9(21).3.1889, Киев — 21.5.1957, Ленинград; похоронен в Москве] — поэт, прозаик, артист эстрады и кино, композитор. Родился в семье адвоката, много и безвозмездно защищавшего бедных людей. Мать умерла, когда Вертинскому не было 4 лет. Вскоре умер отец. Вертинский жил в семье тетки, сестры матери, женщины из дворянского сословия, капризной и деспотичной. Основы гуманистического и патриотического сознания Вертинского сложились в гимназические годы под мощным воздействием живописи В.М. Васнецова и М.В. Нестерова (росписи в киевском Владимирском соборе). Иконы утешали своей любовью к человеку, образы святых учили находить в глубине жизни «источники душевной чистоты русского народа» (Дорогой длинною... С. 18). В юности к Вертинскому пришло увлечение искусством модернистов, в частности французских постимпрессионистов, а литературными авторитетами стали М.А. Кузмин, К.Д. Бальмонт и О. Уайльд. В жизни Вертинский стал играть «в Дориана Грея», а в искусстве следовал мысли Уайльда о том, что классиков надо «проштудировать и... немедленно забыть» (Дорогой длинною... С. 81). Первый рассказ Вертинского «Моя невеста» (журнал «Киевская неделя», 1912) был выдержан в декадентской манере. Тогда же Вертинский проявил интерес к футуризму и к В.В. Маяковскому, к антибуржуазному пафосу его стихов. Этим пафосом отмечено поэтическое творчество Вертинского 1912-15 — шуточные стихи и пародии на злобу дня (например, «Танго — танец богов»). Вещизму, душевному равнодушию и фальши Вертинский противопоставил призыв «жить мечтою чудною» (Бальмонт) и сочувствие к страданиям человека. Первые стихи («Минуточка» и др.) были опубликованы в Петербурге в 1916 вместе с нотами как «оригинальные песенки А.Н. Вертинского» (их исполнителем Вертинский выступил в 1915). Лирический герой поэзии Вертинский 1910-х — это прежде всего утешитель «распятых» — одиноких и несчастных жертв большого города (или, напротив, уездного «сонного города») и человеческой черствости. Он верит в силу любви («Бал господень»). Он понимает страдания других, потому что страдает сам («Я сегодня смеюсь над собой...», «Аллилуйя», «Девочка с капризами»). Жизнь обходится с ним жестоко, но он не ожесточается («Сероглазочка»). Вертинский обобщал личный опыт — тетка выгнала его из дома на улицу, он увлекся кокаином, преодолев порок силой воли. Победа над злом в себе самом укрепила иррациональную веру в то, что на стороне человека — «Добрый и ласковый Боженька» («Безноженька»). Вертинский использовал поэтику А.А. Блока и А. Белого, например цветовую символику («сон золотой», «синий рай», «лиловая песня»). Но у Вертинского символы стали элементарными знаками романтической мечты, придавали его стихам загадочный колорит. Простота знака вместе с непременным сюжетом обеспечили доступность его стихов широкой публике, а безошибочное чувство меры и гуманизм позиции спасали от вульгарной подражательности и ненавистной Вертинскому красивости — неотъемлемых черт массовой культуры начала XX в. Большой удачей стало стихотворение «То, что я должен сказать» (1917, окт.). В нем органично сплелись презрение к обывателям «в шубах» и мечта о «недоступной весне», сострадание к жертвам и осуждение «беспощадной» жестокости. «Боясь своего лица» (Дорогой длинною... С. 95), Вертинский скрывал его на эстраде за очень условным гримом. В 1919, исполняя «То, что я должен сказать», Вертинский понял, что маска больше не нужна: мысли и переживания поэта стали самостоятельной ценностью. Но в 1920 еще редко кто из критиков видел, что Вертинский «способен задеть струны пронзительной жалости и печали» (Святополк-Мирский Д. Поэты и Россия. Статьи. Рецензии. Портреты. Некрологи. СПб., 2002. С. 40). Следующий период творчества, почти четверть века,— годы эмиграции. В Турцию Вертинский отправился в 1920 на том же пароходе, что и главком русской армии П.Н. Врангель (Дорогой длинною... С. 122). В поисках своей публики Вертинский побывал в Румынии, Польше, Германии, с 1925 по 1933 жил в Париже, видел много горя, прежде всего среди русских на чужбине. В начале 1920-х Вертинский занял патриотическую позицию — он присоединился к той части эмиграции, которая считала, что «Россия будет построена миром, а не войной» (Лукаш И.С. Голое поле. Книга о Галлиполи. 1919-21. София, 1922. С.5). В 1922 Вертинский подал первое прошение о возвращении на родину. Вероятно, он был знаком не только с книгой Лукаша, но и с сочинениями Н.В. Устрялова, идеолога сменовеховства. В начале 1930-х симпатии Вертинского вызывало движение младороссов. Его возглавили молодые аристократы. Они признали укорененность революции «в нашем прошлом», хотели защищать интересы России в Европе и способствовать тому, чтобы жизнь на родине «шла национальным путем, свойственным нашему духу, нашей культуре» (Дорогой длинною... С. 192). Вместе с тем советские газеты Вертинскому «читать было скучно». Он чувствовал «отчужденность» от московских писателей, посещавших Париж и критиковавших «гнилой Запад» (Дорогой длинною... С. 202, 207). И это понятно, если учесть, что В.М. Инбер называла Вертинского «нахлебником парижских кабаков» (1932), а Л.О. Утесов утверждал, что Вертинского любят люди «с извращенным вкусом» (Утесов Л. Записки актера. М.; Л., 1939. С.67). В. интересовали другие поэты — Г.В.Иванов и К.Д. Бальмонт, В.Ф. Ходасевич и М.И. Цветаева. «Святая бесцельность» искусства оставалась его эстетическим идеалом. Кроме того, Вертинский считал себя «парижанином» в том смысле, как об этом писал близкий ему поэт Б.Ю.Поплавский,—человеком с искренним уважением «к личной жизни с большой буквы», «к своему личному неповторимому опыту» (Поплавский Б. Вокруг «Чисел» // Числа. Париж. 1934. №10. с.204, 209). Пафос защиты личности и любви к родине определяет лицо поэзии В. 1920-30-х. Вертинский бичевал «хамоватых», которые «ломают» человека, «топчут каблуками сирень» («Концерт Сарасате»), сочувствовал «бесконечно уставшим» — «актрисе с утомленным лицом» («Сумасшедший шарманщик»), «мальчику при буфете» («Джимми»), артисту «в дешевом электрическом раю», его «слезам боли и стыда» («Желтый ангел»), прозревал «грозу», которая ждет «покорителей мира, купцов и ловцов барыша» («Китай»). Уважение к личному достоинству женщины характеризует любовную лирику. Вертинский искал в современной женщине «строгость иконную» «Богородицы волжских скитов» («Джиоконда») и сострадал судьбе бывших русских гимназисток, которые вынуждены быть «в кабаках пятый год / С иностранцами целые ночи...» («Дансинг-герл»). Утешая, Вертинский по-прежнему звал в «голубые края» («Любовнице») и навевал «сон голубой» («Мадам, уже падают листья»). Но теперь «голубые края» нередко обретали черты его родины: «Рождество в стране моей родной, / Синий праздник с дальнею звездой, / Где на паперти церквей в метели / Вихри стелют ангелам постели» («Рождество»). Первой удачей в жанре патриотической лирики стало стихотворение «В степи молдаванской» (1925): «О, как сладко, как больно сквозь слезы / Хоть взглянуть на родную страну». Эти строки запечатлели чувства сотен тысяч русских эмигрантов. Стихотворение «О нас и о родине», написанное в США в мае 1935, созвучно произведениям М.Цветаевой «Стихи к сыну» и «Тоска по родине». Вертинский призывал «чувство русское тоски» нести не в «чужие страны», а в Россию, которая «и простит и поймет». В заключительных строфах сформулированы мысли, родственные идеям младороссов: «И пора уже сознаться, / Что напрасен дальний путь... / И еще понять беззлобно, / Что свою, пусть злую, мать / Все же как-то неудобно / Вечно в обществе ругать». С 1935 по 1943 Вертинский жил в Китае, где в лице сверстника поэта А.И. Несмелова встретил во многом единомышленника («дело мое — Россия»). Духовной спорой стали сочинения Вс.Н. Иванова, философа и поэта, автора книги «Огни в тумане. Думы о русском опыте» (Харбин, 1932). В. считал его одним из своих «умнейших и культурнейших критиков» (Дорогой длинною... С.165). В 1937 Вертинский собирался «приехать петь на Родину» по «просьбе Комсомола»: «дети моей Родины позвали меня к себе!» (Дорогой длинною... 2-е изд. С.456). С началом Великой Отечественной войны усилилось стремление помогать родине. Вертинский был готов «винтовку взять» («Иная песня»). 7 марта 1943 он обратился к В.М. Молотову и в том же году переехал на жительство в Москву. Последние 14 лет Вертинский посвятил выступлениям на эстраде (сотни концертов в год) и в художественном кино. Семейное счастье внесло в стихи Вертинского интонации умиротворения, светлой грусти и бодрости («Доченьки», «Жене Лиле»). В 1949 он попытался воспеть (получилось риторично) «наших женщин» — «воинов науки и труда». В основном Вертинский остался верен своей духовной программе. Он не скрывал симпатий к Д.Д. Шостаковичу и художникам, объявленным формалистами. Газеты и журналы о Вертинском не писали, его стихи не появлялись в печати. Власть предпринимала попытки подчинить творчество Вертинского политическим нормам (см.: Источник. 1995. №1. С.64), не считаясь с личным человеческим опытом Вертинского. Поэт остро сознавал свое духовное одиночество: «Дрожу в просторах Родины моей»; «Гибнут песни, не достигнув цели» («Отчизна»). В 1956 он прямо заявил: «не верю в человечность» правителей. «Доколе они будут измываться над нашей Родиной?» — спрашивал Вертинского, оскорбленный в своих патриотических чувствах (Дорогой длинною... С.411, 506). Литературными достижениями этих лет стали воспоминания, начатые в Шанхае, и эпистолярная проза (письма к жене). В мемуарах искренне, живо и ярко Вертинский рассказал о своей судьбе и людях эпохи 1910-30-х. Но завершить мемуары не удалось. Во время ленинградских гастролей в номере гостиницы «Астория» «начался сильнейший сердечный припадок. Под рукой не оказалось нитроглицерина, и все было кончено в несколько минут. На следующий день <...> встречали в Московском театре эстрады, на площади Маяковского, оцинкованный гроб, прибывший в Москву на самолете» (Филиппов Б.М. — С. 336). Похороны Вертинского состоялись на Новодевичьем кладбище. В.В. Перхин Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Стихотворения поэта Мадам, уже падают листья Рождество Танго «Магнолия» Любовь Кокаинетка Малиновка Я сегодня смеюсь над собой… Лиловый негр Любовью болеют все на свете За кулисами Стихотворения поэта по темам Любовь Рождество Собаки Отрывки из стихотворений Количество обращений к поэту: 6610 Последние стихотворения

		russian-poetry.ru@yandex.ru
Русская поэзия