История романтических отношений Николая Гумилева и Анны Ахматовой полна взлетов и падений. В ней много радостных страниц, однако еще больше – трагизма, боли и погибших надежд. Гумилев был влюблен в свою будущую супругу с 19 лет, но долго не мог добиться взаимности. Когда же Ахматова дала свое согласие на брак, счастье молодых супругов было недолгим. Начинающий поэт хотел видеть в своей избраннице мать и хранительницу домашнего очага, в то время как сама Ахматова мечтала об успехе на литературном поприще. В итоге два по-настоящему талантливых человека попросту не смогли ужиться под одно крышей, и этот брак был обречен. Ахматова осознала это практически сразу же после замужества. Что касается Гумилева, то ему понадобилось довольно много времени, чтобы отказаться от идеи счастливой семьи.

Произошло это в 1917 году, когда поэт, ушедший на фронт добровольцем, оказался после революции в Париже вместе с группой белогвардейцев. Пребывание во французской столице, где у Гумилева случилось несколько необременительных романов, навело его на мысль о том, что в браке с Ахматовой следует поставить жирную точку. Забегая вперед, следует отметить, что развод состоялся уже в 1918 году, однако прежде на свет появилось стихотворение «Однообразные мелькают…», в котором поэт искренне сожалеет о том, что ему так и не удалось найти общего языка с возлюбленной.

Ему тяжело дается само решение о предстоящем разводе, и дни, оставшиеся до возвращения в Россию, «все с той же болью» проносятся своим чередом. Однако Гумилев знает, что и его супруге в данный момент тяжело, так как речь идет о разрушении пусть хрупкой и ненадежной, но все же семьи, в которой подрастает маленький сын. «Но и она печальна тоже, мне приказавшая любовь», — отмечает поэт, отмечая, что кровь супруги также отравлена этим чувством. Гумилев не пытается понять, почему же два человека, которые любят друг друга, не могут быть счастливы вместе. Для этого ему пришлось бы открыто признать свою неправоту и переступить через собственную гордыню. Поэтому автору остается лишь сожалеть о том, что вот-вот должно произойти, хотя он не теряет надежды на примирение.

«Мы оба, как слепые дети, пойдем на горные хребты», — мечтает поэт, подразумевая, что только взаимопонимание способно стать фундаментом для прочных семейных отношений. Однако он отдает себе отчет, что «искать увянувшие розы и слушать мертвых соловьев» никто не будет, потому что чувства остыли, оставив после себя горечь разочарования и боль от неизбежной разлуки.