Русская поэзия
Русские поэтыБиографииСтихи по темам
Случайное стихотворениеСлучайная цитата
Рейтинг русских поэтовРейтинг стихотворений
Переводы русских поэтов на другие языки

Русская поэзия >> Александр Семёнович Кушнер

Александр Семёнович Кушнер (1936)


    Все стихотворения на одной странице


    Белые ночи

    Пошли на убыль эти ночи,
    Еще похожие на дни.
    Еще кромешный полог, скорчась,
    Приподнимают нам они,
    Чтоб различали мы в испуге,
    Клонясь к подушке меловой,
    Лицо любви, как в смертной муке
    Лицо с закушенной губой.



    * * *

    Бог семейных удовольствий,
    Мирных сценок и торжеств,
    Ты, как сторож в садоводстве,
    Стар и добр среди божеств.
    
    Поручил ты мне младенца,
    Подарил ты мне жену,
    Стол, и стул, и полотенце,
    И ночную тишину.
    
    Но голландского покроя
    Мастерство и благодать
    Не дают тебе покоя
    И мешают рисовать.
    
    Так как знаем деньгам цену,
    Ты рисуешь нас в трудах,
    А в уме лелеешь сцену
    В развлеченьях и цветах.
    
    Ты бокал суешь мне в руку,
    Ты на стол швыряешь дичь
    И сажаешь нас по кругу,
    И не можешь нас постичь!
    
    Мы и впрямь к столу присядем,
    Лишь тебя не убедим,
    Тихо мальчика погладим,
    Друг на друга поглядим.


    1966


    Воздухоплавательный парк

    В начале пригородной ветки
    Обрыв платформы под овраг,
    И там на проволочной сетке:
    "Воздухоплавательный парк".
    Названье плавно и крылато.
    Как ветрено и пусто тут!
    Поселок окнами к закату,
    И одуванчики растут.
    Вдали от музык и парадов,
    На петроградском рубеже,
    Паренье первых аппаратов!
    Ты не вернешься к нам уже.
    И, принеся одни убытки,
    Под торжество болотных жаб,
    Разползся до последней нитки
    Темно-зеленый дирижабль.
    И тех людей забыты лица,
    Снесен амбар тот и барак,
    Но пусть нам все-таки приснится
    Воздухоплавательный парк!
    Чтоб нам летать и удивляться:
    Деревьев нет и листьев нет,
    Горит вверху иллюминация
    Организованных планет,
    И самолеты-вертолеты
    Гнездятся в верхних облаках,
    И где-то первые пилоты
    Лежат - пропеллер в головах,
    И электричка рядом бродит,
    Огнями вытравляя мрак.
    И в белом платье тень приходит
    В Воздухоплавательный парк...


    1962


    * * *

    Времена не выбирают,
    В них живут и умирают.
    Большей пошлости на свете
    Нет, чем клянчить и пенять.
    Будто можно те на эти,
    Как на рынке, поменять.
    
    Что ни век, то век железный.
    Но дымится сад чудесный,
    Блещет тучка; я в пять лет
    Должен был от скарлатины
    Умереть, живи в невинный
    Век, в котором горя нет.
    
    Ты себя в счастливцы прочишь,
    А при Грозном жить не хочешь?
    Не мечтаешь о чуме
    Флорентийской и проказе?
    Хочешь ехать в первом классе,
    А не в трюме, в полутьме?
    
    Что ни век, то век железный.
    Но дымится сад чудесный,
    Блещет тучка; обниму
    Век мой, рок мой на прощанье.
    Время - это испытанье.
    Не завидуй никому.
    
    Крепко тесное объятье.
    Время - кожа, а не платье.
    Глубока его печать.
    Словно с пальцев отпечатки,
    С нас - его черты и складки,
    Приглядевшись, можно взять.


    1978


    Графин

    Вода в графине - чудо из чудес,
    Прозрачный шар, задержанный в паденье!
    Откуда он? Как очутился здесь,
    На столике, в огромном учрежденье?
    Какие предрассветные сады
    Забыли мы и помним до сих пор мы?
    И счастлив я способностью воды
    Покорно повторять чужие формы.
    А сам графин плывет из пустоты,
    Как призрак льдин, растаявших однажды,
    Как воплощенье горестной мечты
    Несчастных тех, что умерли от жажды.
    Что делать мне?
              Отпить один глоток,
    Подняв стакан? И чувствовать при этом,
    Как подступает к сердцу холодок
    Невыносимой жалости к предметам?
    Когда сотрудница заговорит со мной,
    Вздохну, но это не ее заслуга.
    Разделены невидимой стеной,
    Вода и воздух смотрят друг на друга...


    1962


    * * *

    Два лепета, быть может бормотанья,
    Подслушал я, проснувшись, два дыханья.
    Тяжелый куст под окнами дрожал,
    И мальчик мой, раскрыв глаза, лежал.
    
    Шли капли мимо, плакали на марше.
    Был мальчик мал,
           куст был намного старше.
    Он опыт свой с неведеньем сличил
    И первым звукам мальчика учил.
    
    Он делал так: он вздрагивал ветвями,
    И гнал их вниз, и стлался по земле.
    А мальчик то же пробовал губами,
    И выходило вроде «ле-ле-ле»
    
    И «ля-ля-ля». Но им казалось: мало!
    И куст старался, холодом дыша,
    Поскольку между ними не вставала
    Та тень, та блажь по имени душа.
    
    Я тихо встал, испытывая трепет,
    Вспугнуть боясь и легкий детский лепет,
    И лепетанье листьев под окном —
    Их разговор на уровне одном.


    1966


    * * *

    Декабрьским утром черно-синим
    Тепло домашнее покинем
    И выйдем молча на мороз.
    Киоск фанерный льдом зарос,
    Уходит в небо пар отвесный,
    Деревья бьет сырая дрожь,
    И ты не дремлешь, друг прелестный,
    А щеки варежкою трешь.
    
    Шел ночью снег. Скребут скребками.
    Бегут кто тише, кто быстрей.
    В слезах, под теплыми платками,
    Проносят сонных малышей.
    Как не похожи на прогулки
    Такие выходы к реке!
    Мы дрогнем в темном переулке
    На ленинградском сквозняке.
    
    И я с усилием привычным
    Вернуть стараюсь красоту
    Домам, и скверам безразличным,
    И пешеходу на мосту.
    И пропускаю свой автобус,
    И замерзаю, весь в снегу,
    Но жить, покуда этот фокус
    Мне не удался, не могу.


    1966


    * * *

    Еще чего, гитара!
    Засученный рукав.
    Любезная отрава.
    Засунь ее за шкаф.
    
    Пускай на ней играет
    Григорьев* по ночам,
    Как это подобает
    Разгульным москвичам.
    
    А мы стиху сухому
    Привержены с тобой.
    И с честью по-другому
    Справляемся с бедой.
    
    Дымок от папиросы
    Да ветреный канал,
    Чтоб злые наши слезы
    Никто не увидал.
    
    * Григорьев - Апполон Григорьев (1822-1864)



    * * *

    Звезда над кронами дерев
    Сгорит, чуть-чуть не долетев.
    
    И ветер дует... Но не так,
    Чтоб ели рухнули в овраг.
    
    И ливень хлещет по лесам,
    Но, просветлев, стихает сам.
    
    Кто, кто так держит мир в узде,
    Что может птенчик спать в гнезде?


    1966


    * * *

    Когда я очень затоскую,
    Достану книжку записную.
    И вот ни крикнуть, ни вздохнуть,-
    Я позвоню кому-нибудь.
    О голоса моих знакомых!
    Спасибо вам, спасибо вам
    За то, что в трудном переплете
    Любви и горя своего
    Вы забывали, как живете,
    Вы говорили: "Ничего".
    И за обычными словами
    Была такая доброта,
    Как будто бог стоял за вами
    И вам подсказывал тогда.


    1962


    * * *

    Мне боль придает одержимость и силу.
         Открою окно.
    Не знать бы названия этому пылу
    По Фрейду, зачем мне оно?
    
    О, шелест листвы, сквозняка дуновенье,
         Ладонь у виска!
    Не знать бы, что муза и есть замещенье,
    Сухая возгонка, тоска.
    
    На что не хватило души и отваги
         В томленьях дневных —
    То скорый и горький реванш на бумаге
    Берет в бормотаньях моих.
    
    И жизнь, что с утра под рукой западает,
         Как клавиш в гнезде,
    Бесстрашие ночью и строй обретает
    На рыхлом мучнистом листе.
    
    О, жесткий нажим этих черт, этих линий!
         Мерцает за ним
    И блеск ее глаз, лихорадочно-синий,
    И тополь под ветром сквозным.
    
    Отточенным слухом к созревшему звуку
         Прижавшись, как серп,
    Не знать бы, что так убирают разлуку,
    Снимают урон и ущерб.
    
    Что слово, на этой взращенное ниве,
         Отдарит с лихвой.
    Не знать бы, что привкус беды конструктивен
    В саднящей строке стиховой.



    * * *

    Не занимать нам новостей!
    Их столько каждый день
    Из городов и областей,
    Из дальних деревень.
    
    Они вмещаются едва
    В газетные столбцы,
    И собирает их Москва,
    Где сходятся концы.
    
    Есть прелесть в маленькой стране,
    Где варят лучший сыр
    И видит мельницу в окне
    Недолгий пассажир.
    
    За ней - кусты на полчаса
    И город как бы вскользь,
    Толпу и сразу - паруса,
    И всю страну - насквозь.
    
    Как будто смотришь диафильм,
    Включив большой фонарь,
    А новость - дождик, и бутыль,
    И лодка, и почтарь.
    
    Но нам среди больших пространств,
    Где рядом день и мрак,
    Волшебных этих постоянств
    Не вынести б никак.
    
    Когда по рельсам и полям
    Несется снежный вихрь,
    Под стать он нашим новостям.
    И дышит вроде них.


    1966


    Ночной дозор

    На рассвете тих и странен
    Городской ночной дозор.
    Хорошо! Никто не ранен.
    И служебный близок двор.
    
    Голубые тени башен.
    Тяжесть ружей на плече.
    Город виден и нестрашен.
    Не такой, как при свече.
    
    Мимо вывески сапожной,
    Мимо старой каланчи,
    Мимо шторки ненадежной,
    Пропускающей лучи.
    
    «Кто он, знахарь иль картежник,
    Что не гасит ночью свет?» —
    «Капитан мой! То художник.
    И, клянусь, чуднее нет.
    
    Никогда не знаешь сразу,
    Что он выберет сейчас:
    То ли окорок и вазу,
    То ли дерево и нас.
    
    Не поймешь, по правде, даже,
    Рассмотрев со всех сторон,
    То ли мы — ночная стража
    В этих стенах, то ли он».



    * * *

    О слава, ты так же прошла за дождями,
    Как западный фильм, не увиденный нами,
    Как в парк повернувший последний трамвай,—
    Уже и не надо. Не стоит. Прощай!
    
    Сломалась в дороге твоя колесница,
    На юг улетела последняя птица,
    Последний ушел из Невы теплоход.
    Я вышел на Мойку: зима настает.
    
    Нас больше не мучит желание славы,
    Другие у нас представленья и нравы,
    И милая спит, и в ночной тишине
    Пусть ей не мешает молва обо мне.
    
    Снежок выпадает на город туманный.
    Замерз на афише концерт фортепьянный.
    Пружины дверной глуховатый щелчок.
    Последняя рифма стучится в висок.
    
    Простимся без слов, односложно и сухо.
    И музыка медленно выйдет из слуха,
    Как после купанья вода из ушей,
    Как маленький, теплый, щекотный ручей.



    * * *

    Прозаик прозу долго пишет.
    Он разговоры наши слышит,
    Он распивает с нами чай.
    При этом льет такие пули!
    При этом как бы невзначай
    Глядит, как ты сидишь на стуле.
    
    Он, свой роман в уме построив,
    Летит домой, не чуя ног,
    И там судьбой своих героев
    Распоряжается, как бог.
    
    То судит их, то выручает,
    Им зонтик вовремя вручает,
    Сначала их в гостях сведет,
    Потом на улице столкнет,
    Изобразит их удивленье.
    Не верю в эти совпаденья!
    Сиди, прозаик, тих и нем.
    Никто не встретился ни с кем.


    1962


    * * *

    Расположение вещей
    На плоскости стола,
    И преломление лучей,
    И синий лед стекла.
    Сюда — цветы, тюльпан и мак,
    Бокал с вином — туда.
    Скажи, ты счастлив?— Нет.— А так?
    Почти.— А так?— О да!



    * * *

    Свежеет к вечеру Нева.
    Под ярким светом
    Рябит и тянется листва
    За нею следом.
    
    Посмотришь: рядом два коня
    На свет, к заливу
    Бегут, дистанцию храня,
    Вздымая гриву.
    
    Пока крадешься мимо них
    Путем чудесным,
    Подходит к горлу новый стих
    С дыханьем тесным.
    
    И этот прыгающий шаг
    Стиха живого
    Тебя смущает, как пиджак
    С плеча чужого.
    
    Известный, в сущности, наряд,
    Чужая мета:
    У Пастернака вроде взят.
    А им — у Фета.
    
    Но что-то сердцу говорит,
    Что все — иначе.
    Сам по себе твой тополь мчит
    И волны скачут.
    
    На всякий склад, что в жизни есть,
    С любой походкой —
    Всех вариантов пять иль шесть
    Строки короткой.
    
    Кто виноват: листва ли, ветр?
    Невы волненье?
    Иль тот, укрытый, кто так щедр
    На совпаденья?


    1969


    * * *

    Сентябрь выметает широкой метлой
    Жучков, паучков с паутиной сквозной,
    Истерзанных бабочек, ссохшихся ос,
    На сломанных крыльях разбитых стрекоз,
    Их круглые линзы, бинокли, очки,
    Чешуйки, распорки, густую пыльцу,
    Их усики, лапки, зацепки, крючки,
    Оборки, которые были к лицу.
    
    Сентябрь выметает широкой метлой
    Хитиновый мусор, наряд кружевной,
    Как если б директор балетных теплиц
    Очнулся и сдунул своих танцовщиц.
    Сентябрь выметает метлой со двора,
    За поле, за речку и дальше, во тьму,
    Манжеты, застежки, плащи, веера,
    Надежды на счастье, батист, бахрому.
    
    Прощай, моя радость! До кладбища ос,
    До свалки жуков, до погоста слепней,
    До царства Плутона, до высохших слез,
    До блеклых, в цветах, элизейских полей!



    * * *

    Снег подлетает к ночному окну,
    Вьюга дымится.
    Как мы с тобой угадали страну,
    Где нам родиться!
    
    Вьюжная. Ватная. Снежная вся.
    Давит на плечи.
    Но и представить другую нельзя
    Шубу, полегче.
    
    Гоголь из Рима нам пишет письмо,
    Как виноватый.
    Бритвой почтовое смотрит клеймо
    Продолговатой.
    
    Но и представить другое нельзя
    Поле, поуже.
    Доблести, подлости, горе, семья,
    Зимы и дружбы.
    
    И англичанин, что к нам заходил,
    Строгий, как вымпел,
    Не понимал ничего, говорил
    Глупости, выпив.
    
    Как на дитя, мы тогда на него
    С грустью смотрели.
    И доставали плеча твоего
    Крылья метели.



    * * *

    Среди знакомых ни одна
    Не бросит в пламя денег пачку,
    Не пошатнется, впав в горячку,
    В дверях, бледнее полотна.
    В концертный холод или сквер,
    Разогреваясь понемногу,
    Не пронесет, и слава богу,
    Шестизарядный револьвер.
    
    Я так и думал бы, что бред
    Все эти тени роковые,
    Когда б не туфельки шальные,
    Не этот, издали, привет.
    Разят дешевые духи,
    Не хочет сдержанности мудрой,
    Со щек стирает слезы с пудрой
    И любит жуткие стихи.



    * * *

    Там, где на дне лежит улитка,
    Как оркестровая труба,
    Где пескари шныряют прытко
    И ждет их страшная судьба
    
    В лице неумолимой щуки,-
    Там нимфы нежные живут,
    И к нам протягивают руки,
    И слабым голосом зовут.
    
    У них особые подвиды:
    В ручьях красуются наяды,
    Среди густых дерев - дриады,
    И в море синем - нереиды.
    
    Их путать так же неприлично,
    Как, скажем, лютик водяной,
    И африканский, необычный,
    И ядовитый луговой.
    
    Отнюдь не праздное всезнайство!
    Поэт, усилий не жалей,
    Не запускай свое хозяйство
    И будь подробен, как Линней.


    1962


    * * *

    Телефонный звонок и дверной -
    Словно ангела два надо мной.
    Вот сорвался один и летит,
    Молоточек в железку стучит.
    В это время другой со стены
    Грянул вниз - и с другой стороны.
    И, серебряным звоном звеня,
    Разрывают на части меня.
    И дерутся, пока я стою,
    За бессмертную душу мою.
    Ноги - к двери, а к трубке - рука,
    Вот и замерли оба звонка.
    Телефонный звонок и дверной -
    Словно ангела два надо мной.
    Опекают меня и хранят.
    Все в порядке, покуда звонят.


    1962


    * * *

    Уехав, ты выбрал пространство,
    Но время не хуже его.
    Действительны оба лекарства:
    Не вспомнить теперь ничего.
    Наверное, мог бы остаться —
    И был бы один результат.
    Какие-то степи дымятся,
    Какие-то тени летят.
    Потом ты опомнишься: где ты?
    Неважно. Допустим, Джанкой.
    Вот видишь: две разные Леты,
    А пить все равно из какой.



    Фотография

    Под сквозными небесами,
    Над пустой Невой-рекой
    Я иду с двумя носами
    И расплывчатой щекой.
    
    Городской обычный житель.
    То, фотограф, твой успеx.
    Ты заснял меня, любитель,
    Безусловно, лучше всеx.
    
    Непредвиденно и дико,
    Смазав четкие края,
    Растянулась на два мига
    Жизнь мгновенная моя.
    
    Неподвижностю не связан,
    С уxом где-то на губе,
    Я во времени размазан
    Между пунктом "А" и "Б".
    
    Прижимаясь к парапету,
    Я куда-то так бегу,
    Что меня почти что нету
    На пустынном берегу.
    
    Дома скажут: "Очень мило!
    Почему-то три руки..."
    Я отвечу: "Так и было!
    Это, право, пустяки".


    1966


    * * *

    Человек привыкает
    Ко всему, ко всему.
    Что ни год получает
    По письму, по письму
    
    Это в белом конверте
    Ему пишет зима.
    Обещанье бессмертья -
    Содержанье письма.
    
    Как красив ее почерк!-
    Не сказать никому.
    Он читает листочек
    И не верит ему.
    
    Зимним холодом дышит
    У реки, у пруда.
    И в ответ ей не пишет
    Никогда, никогда.



    Шашки

    Я представляю все замашки
    Тех двух за шахматной доской.
    Один сказал: "Сыграем в шашки?
    Вы легче справитесь с тоской".
    
    Другой сказал: "К чему поблажки?
    Вам не понять моей тоски.
    Но если вам угодно в шашки,
    То согласитесь в поддавки".
    
    Ах, как легко они играли!
    Как не жалели ничего!
    Как будто по лесу плутали
    Вдали от дома своего.
    
    Что шашки? Взглядом умиленным
    Свою скрепляли доброту,
    Под стать уступчивым влюбленным,
    Что в том же прятались саду.
    
    И в споре двух великодуший
    Тот, кто скорее уступал,
    Себе, казалось, делал хуже,
    Но, как ни странно, побеждал.


    1966


    * * *

    Эти сны роковые - вранье!
    А рассказчикам нету прощенья,
    Потому что простое житье
    Безутешней любого смещенья.
    
    Ты увидел, когда ты уснул,
    Весла в лодке и камень на шее,
    А к постели придвинутый стул
    Был печальней в сто раз и страшнее.
    
    По тому, как он косо стоял,-
    Ты б заплакал, когда б ты увидел,-
    Ты бы вспомнил, как смертно скучал
    И как друг тебя горько обидел.
    
    И зачем - непонятно - кричать
    В этих снах, под машины ложиться,
    Если можно проснуться опять -
    И опять это все повторится.


    1966


    * * *

    Я к ночным облакам за окном присмотрюсь, 
    Отодвинув тяжелую штору.
    Был я счастлив — и смерти боялся. Боюсь 
    И сейчас, но не так, как в ту пору. 
    
    Умереть — это значит шуметь на ветру
    Вместе с кленом, глядящим понуро.
    Умереть — это значит попасть ко двору 
    То ли Ричарда, то ли Артура. 
    
    Умереть — расколоть самый твердый орех,  
    Все причины узнать и мотивы. 
    Умереть — это стать современником всех, 
    Кроме тех, кто пока еще живы.





    Всего стихотворений: 28



    Количество обращений к поэту: 5663





    Последние стихотворения


    Рейтинг@Mail.ru russian-poetry.ru@yandex.ru

    Русская поэзия