Дмитрий Иванович Хвостов (1757-1835)

• Список стихотворений Дмитрия Хвостова
• Все стихотворения Дмитрия Хвостова на одной странице
• Стихотворения поэта по темам

Басни Дмитрия Хвостова

Лесной вельможа Волк однажды заболел:
     Неосторожно ел
     И подавился,
     И сил лишился
Кричать, чтоб вытащили кость.
     Нежданный гость,
     Журавль случился;
     Отвеся низменный поклон,
     Кость длинным носом
Из Волчья горла вынул вон;
Потом с запросом:
"Дай плату мне!" А Волк не чив;
Сказал: "Давно ль в моей был власти?
     Журавль счастлив,
Что нос освободил из Волчьей пасти".
Вельможе хитрому кто оказал услугу,
     Советую, как другу,
Об этом язычком не много шевелить,
Награды у него за труд свой не просить.

Гора беременна кричала
И о своих родах всем уши прожужжала.
Бежит со всех сторон народ,
            Разиня рот,
     Кричит: "Гора презнатного ребенка
На свет произведет, - не меньше как левёнка,
Иль тигра, иль слона".
Все час ее стрегут.
Пииты на стихах уже ребенку лгут.
Но час приспел: гора-княгиня разрешилась,
     Вселенна изумилась.
То, помню, имянно в полночну было тишь.
     Гора родила - мышь.

В кичливой гордости, самих небес
     Касаясь головою,
Дуб Трости говорил: "Смотри, как я разнес
     Далеко ветви пред собою
И тению моей пространства сколько крою.
Шумящий Аквилон, колебля целый мир,
     Мне так ужасен,
Как, приближаясь вод, играющий Зефир;
     Всегда я безопасен;
     Но жребий твой
     Совсем иной:
Лишь воды ручейков наморщиться успеют,
     Твои все силы ослабеют
И ты приклонишься перед лицом земли;
     Тебе несносно бремя,
     Когда в весенее время
На плечах у тебя малиновки легли".
     Трость Дубу отвечала:
     "Конечно, я тонка, гибка,
     Но не ломка".
Вдруг буря страшная настала,
     И лютый ветр
Летит из мрачных недр;
     Дуброву всю ломает,
          И Дуб,
Как ни был тверд, упруг и груб,
Но ветр его из корня исторгает,
     На землю повергает;
А Трость, хоть прежде всех легла,
Но также голову всех прежде подняла.

Твержу, чтоб книг была свободная печать,
Чтоб разливалося учение в народе.
Или вельможеской породе
Одной позволено свой разум украшать?
Простолюдим с пониклыми очами,
Не просветясь наук лучами,
И телом и умом век целый на земли,
Пусть пресмыкается в пыли?
Об этом басня в мысль попала.
На розе мед Пчела сбирала,
А под кустом Змея лежала
И с нею в речь вошла: "Давно я не видала,
      Сестрица милая, тебя!
Коварный человек, Змеи не полюбя,
В пустыни и леса прогнал ее напрасно.
           Орудие одно
           Тебе и мне дано;
За жало вся война; бесспорно это, ясно,
     Что жалим обе мы, и ты и я.
           Голубушка моя!
Пожалуй, объясни, за что тебя все любят,
А люди обо мне повсюду злое трубят?"
           Пчела в ответ:
     "То истинно, мой свет,
     Что жало я имею;
     Но им владеть умею:
Я жизнь тем берегу. Еще напомнить смею
Для объяснения примет:
Не яд один, как ты, я расточаю - мед".
Благотворителен наук, полезен свет,
          Когда он льет
Без яда примеси прозрачный, чистый мед.

Лягушки не хотят как якобинцы жить,
Но верой-правдою хотят царям служить;
     Толкуют, что негодно
     Правление народно.
Как жить без головы? Мир, славный красотой,
     Идет не сам собой.
Лягушки день и ночь об этом рассуждали,
                утруждали,
     Чтоб им царя послал.
Зевес, склонясь мольбой лягушек дикой,
Средь вихря громом застучал:
Посланец с неба вдруг в лице толпы великой
               Упал.
     Тогда сварливый.
     И глупый, и трусливый
     Болотистый народ
Стал жаться к берегам, бежа пространства вод.
Нечаянность, прельстя, квакуш околдовала;
Все взапуски кричат: "Нам царь наславу дан!"
А самодержец их - сосновый был чурбан.
     Одна лягушка осмельчала,
     К царю проворно подбежала
     И, слова не сказав, в осоку отплыла;
Другая речь с деспотом завела;
Потом и смирные царя не трепетали
     И на спину к нему скакали.
     Опять молва пошла,
     Опять за своевольство
     К Юпитеру посольство:
"Зачем болоту дал пустую тварь?
Куда владетель наш годится?
Такого дай, чтобы умел пошевелиться;
Здесь бойкий нужен царь".
Юпитер, слыша то, аиста к ним отправил,
Который был одних с Наполеоном правил:
Лягушку - в лоб, другую - в нос,
Той - казнь, четвертую - в допрос;
В полгода времени лягушек род убавил.
Опять к Юпитеру: "Тот царь чрезмерно тих,
Другой несносно лих".
Зевес молчать сварливый род заставил
И речью невзначай квакушью спесь убавил:
"В ладу с аистом вы теперь извольте быть,
Чтоб хуже и его другого не нажить".

      Басня

          Поэт, и не худой,
Актеров и актрис прельщался игрой,
Задумал сам себя трагедией прославить;
В минуту принялся трагедию составить.
       И для трагедии своей
         Не спит Поэт ночей;
           О том ни слова -
         Трагедия готова.
       Он к знатоку ее принес -
         И не добился слез.
Хорошие стихи знаток и превозносит;
Но в свойстве лиц иных вероподобья просит,
И многое кой-что судья не похвалил.
Правдивой критикой писатель огорчился,
         И наконец пустился
           (Отец он был)
Свое творение читать повсюду явно.
Глупцы ему кричат: "Вот _бесподобно, славно_!
Трагедией своей ты лавры расплодишь;
         Расина победишь!"
       Поэт смекнул, что хуже брани
         Такая похвала.
Ну, лесть и никому не может быть мила;
Начто писателю вранья пустые дани?
Но Трагик критика почувствовал урок
И свой любимый плод упрятал под замок.

   Коль Критик порицать в творениях что станет
Благодари, Поэт! О, это ничего!..
       Беда несноснее всего,
Коль с похвалой глупец вдруг на тебя нагрянет:
Тогда стихи свои ты в свет не выпускай,
       Или скорей в огонь бросай.

Щука уду проглотила,
Оттого в тоске была,
И рвалася, и вопила.
Близ ее плотва жила.
Вопрошает она щуку:
"Мне, кума, поведай муку,
Рвет которая тебя".
- "Ненавижу я себя, -
Щука отвечает. -
Всё меня здесь огорчает,
И в другую я реку
Плыть хочу - прогнать тоску".
- "Ни с какою
Ты рекою,
Кумушка, покою
Неспособна век добыть,
Хоть и в море станешь жить".
Если внутренность терзает -
Счастье убегает;
Нас тревожит каждый час
Совести немолчный глас.

Последние стихотворения