Константин Константинович Вагинов

Отшельники

Отшельники, тристаны и поэты, 
Пылающие силой вещества - 
Три разных рукава в снующих дебрях мира,
Прикованных к ластящемуся дну.
Среди людей я плыл по морю жизни,
Держа в цепях кричащую тоску,
Хотел забыться я у ног любви жемчужной,
Сидел, смеясь, на днище корабля.
Но день за днем сгущалось оперенье
Крылатых туч над головой тройной,
Зеленых крон все тише шелестенье,
Среди пустынь вдруг очутился я.
И слышу песнь во тьме руин высоких,
В рядах колонн без лавра и плюща:
"Пустынна жизнь среди Пальмир несчастных,
Где молодость, как виноград, цвела
В руках умелых садовода
Без лиц.
В его садах необозримых, 
Неутолимы и ясны,
Выходят из развалин пары
И вспыхивают на порогах мглы.
И только столп стоит в пустыне,
В тяжелом пурпуре зари,
И бородой Эрот играет,
Копытцами переступает
На барельефе у земли.
      Не растворяй в сырую ночь, Геката, - 
      Среди пустынь, пустую жизнь влачу, 
      Как изваяния, слова сидят со мною
      Желанней пиршества и тише голубей.
      И выступает город многолюдный,
      И рынок спит в объятьях тишины
      Средь антикваров желчных говорю я:
      "Пустынных форм томительно ищу".
Смолкает песнь, Тристан рыдает
В расщелине у драгоценных плит:
       "О, для того-ль Изольды сердце
      Лежало на моей груди,
      Чтобы она, как Филомела,
      Взлетела в капище любви,
      Чтобы она прекрасной птицей
      Кричала на ночных брегах ..."
Пересекает голос лысый
Из кельи над рекой пустой:
       "Не вожделел красот я мира,
      Мой кабинет был остеклен,
      За ними книги в пасти черной, 
      За книгами - сырая мгла.
      Но все же я искал названий
      И пустоту обогащал,
      Наследник темный схимы темной,
      Сухой и бледный, как монах.
      С супругой нежной в жар вечерний
      Я не спускался в сад любви..."
Но, выступает столп в пустыне 
Шаги из келии ушли.
И в переходах отдаленных,
На разрисованных цветах,
Пространство музыкой светилось,
Как-будто солнцем озарилась
Невидимой, но ощутимой речь:
      "Когда из волн я восходила
       На Итальянские поля -
       Но здесь нежданно я нашла
       Остаток сына в прежнем зале.
       Он красен был и молчалив,
       Когда его я поднимала,
       И ни кудрей, и ни чела,
       Но все же крылышки дрожали".
И появившись вдалеке,
В плаще багровом, в ризе синей,
Седые космы распустив,
Она исчезла над пустыней.
И смолкло все. Как лепка рук умелых,
Тристан в расщелине лежит,
Отшельник дремлет в келье книжной,
Поэт кричит, окаменев.
Зеленых крон все громче шелестенье.
На улице у растопыренных громад
Очнулся я. Проходит час весенний,
Свершенный день раскрылся у ворот.

Поддержать сайт