Юлия Валериановна Жадовская

Милосердный самарянин

Покрытый ранами, поверженный во прах, 
Лежал я при пути в томленье и слезах 
И думал про себя в тоске невыразимой; 
"О, где моя родня? Где близкий? Где любимый? о 
И много мимо шло... Но что ж? Никто из них 
Не думал облегчить тяжёлых ран моих. 
Иной бы и желал, да в даль его манила 
Житейской суеты губительная сила, 
Иных пугал вид ран и мой тяжёлый стон. 
Уж мной овладевал холодный смерти сон, 
Уж на устах моих стенанья замирали. 
В тускнеющих очах уж слёзы застывали... 
Но вот пришёл один, склонился надо мной 
И слёзы мне отёр спасительной рукой; 
Он был неведом мне, но полн святой любовью - 
Текущею из ран не погнушался кровью: 
Он взял меня с собой и помогал мне сам, 
И лил на раны мне целительный бальзам, - 
И голос мне сказал в душе неотразимый: 
"Вот кто родня тебе, кто близкий, кто любимый!" 

Поддержать сайт