Андрей Белый

Каторжник

    Н. Н. Руссову

Бежал. Распростился с конвоем. 
В лесу обагрилась земля. 
Он крался над вечным покоем, 
Жестокую месть утоля. 

Он крался, безжизненный посох 
Сжимая холодной рукой. 
Он стал на приволжских откосах - 
Поник над родною рекой. 

На камень упал бел-горючий. 
Закутался в серый халат. 
Глядел на косматые тучи. 
Глядел на багровый закат. 

В пространствах, где вспыхивал пламень, 
Повис сиротливый дымок. 
Он гладил и землю, и камень, 
И ржавые обручи ног. 

Железные обручи звоном 
Упали над склоном речным: 
Пропели над склоном зеленым - 
Гремели рыданьем родным. 

Навек распростился с Сибирью: 
Прости ты, родимый острог, 
Где годы над водною ширью 
В железных цепях изнемог. 

Где годы на каменном, голом 
Полу он валяться привык: 
Внизу - за слепым частоколом - 
Качался, поблескивал штык; 

Где годы встречал он со страхом 
Едва прозябающий день, 
И годы тяжелым размахом 
Он молот кидал на кремень; 

Где годы так странно зияла 
Улыбка мертвеющих уст, 
А буря плескала-кидала 
Дрожащий, безлиственный куст; 

Бросали бренчавшие бревна, 
Ругаясь, они на баржи 
И берегом - берегом, ровно 
Влекли их, упав на гужи; 

Где жизнь он кидал, проклиная, 
Лихой, клокотавшей пурге, 
И едко там стужа стальная 
Сжигала ветрами в тайге, 

Одежду в клочки изрывая, 
Треща и плеща по кустам; - 
Визжа и виясь - обвивая, - 
Прощелкав по бритым щекам, 

Где до крови в холоде мглистом, 
Под жалобой плачущий клич, 
Из воздуха падая свистом, 
Кусал его бешеный бич, 

К спине прилипая и кожи 
Срывая сырые куски... 
И тучи нахмурились строже 
И строже запели пески. 

Разбитые плечи доселе 
Изъел ты, свинцовый рубец. 
Раздвиньтесь же, хмурые ели! 
Погасни, вечерний багрец! 

Вот гнезда, как черные очи, 
Зияя в откосе крутом, 
В туман ниспадающей ночи 
Визгливо стрельнули стрижом. 

Порывисто знаменьем крестным 
Широкий свой лоб осенил. 
Промчался по кручам отвесным, 
Свинцовые воды вспенил. 

А к телу струя ледяная 
Прижалась колючим стеклом. 
Лишь глыба над ним земляная 
Осыпалась желтым песком. 

Огни показались. И долго 
Горели с далеких плотов; 
Сурово их темная Волга 
Дробила на гребнях валов. 

Там искры, провеяв устало, 
Взлетали, чтоб в ночь утонуть; 
Да горькая песнь прорыдала 
Там в синюю, синюю муть. 

Там темень протопала скоком, 
Да с рябью играл ветерок. 
И кто-то стреляющим оком 
Из тучи моргнул на восток. 

Теперь над волной молчаливо 
Качался он желтым лицом. 
Плаксивые чайки лениво 
Его задевали крылом. 

Поддержать сайт