Максимилиан Александрович Волошин

Китеж

         1

Вся Русь — костер. Неугасимый пламень
         Из края в край, из века в век
Гудит, ревет... И трескается камень.
         И каждый факел — человек.
Не сами ль мы, подобно нашим предкам,
         Пустили пал? А ураган
Раздул его и тонут в дыме едком
         Леса и села огнищан.
Ни Сергиев, ни Оптина, ни Саров
         Народный не уймут костер:
Они уйдут, спасаясь от пожаров,
         На дно серебряных озер.
Так отданная на поток татарам
         Святая Киевская Русь
Ушла с земли, прикрывшись Светлояром...
         Но от огня не отрекусь!
Я сам — огонь. Мятеж в моей природе,
         Но цепь и грань нужны ему.
Не в первый раз, мечтая о свободе,
         Мы строим новую тюрьму.
Да, вне Москвы — вне нашей душной плоти,
         Вне воли медного Петра —
Нам нет дорог.- нас водит на болоте
         Огней бесовская игра.
Святая Русь покрыта Русью грешной,
         И нет в тот град путей,
Куда зовет призывный и нездешний
         Подводный благовест церквей.

        2

Усобицы кромсали Русь ножами.
         Скупые дети Калиты
Неправдами, насильем, грабежами
         Ее сбирали лоскуты.
В тиши ночей звездяных и морозных,
         Как лютый крестовик-паук,
Москва пряла при Темных и при Грозных
         Свой тесный, безысходный круг.
Здесь правил всем изветчик и наушник,
         И был свиреп и строг
Московский Князь — «постельничий и клюшник
         У Господа», — помилуй Бог!
Гнездо бояр, юродивых, смиренниц —
         Дворец, тюрьма и монастырь,
Где двадцать лет зарезанный младенец
         Чертил круги, как нетопырь.
Ломая кость, вытягивая жилы,
         Московский строился престол,
Когда отродье Кошки и Кобылы
         Пожарский царствовать привел.
Антихрист — Петр распаренную глыбу
         Собрал, стянул и раскачал,
Остриг, обрил и, вздернувши на дыбу,
         Наукам книжным обучал,
Империя, оставив нору кротью,
         Высиживалась из яиц
Под жаркой коронованною плотью
         Своих пяти императриц.
И стала Русь немецкой, чинной, мерзкой.
         Штыков сияньем озарен,
В смеси кровей Голштинской с Вюртембергской
         Отстаивался русский трон.
И вырвались со свитой из-под трона
         Клубящиеся пламена —
На свет из тьмы, на волю из полона —
         Стихии, страсти, племена.
Анафем церкви одолев оковы,
         Повоскресали из гробов
Мазепы, Разины и Пугачевы —
         Страшилища иных веков.
Но и теперь, как в дни былых падений,
         Вся омраченная, в крови,
Осталась ты землею исступлений —
         Землей взыскующей любви.

        3

Они пройдут — расплавленные годы
         Народных бурь и мятежей:
Вчерашний раб, усталый от свободы,
         Возропщет, требуя цепей.
Построит вновь казармы и остроги,
         Воздвигнет сломанный престол,
А сам уйдет молчать в свои берлоги,
         Работать на полях, как вол.
И отрезвясь от крови и угара,
         Цареву радуясь бичу,
От угольев погасшего пожара
         Затеплит яркую свечу.
Молитесь же, терпите же, примите ж
         На плечи крест, на выю трон.
На дне души гудит подводный Китеж —
         Наш неосуществимый сон.

Поддержать сайт