Егор Ипатьевич Алипанов

Мухи

  Пришел на Муху черный год:
  Она попала в липкий мед,
Уж тонет в нем, уж борется с кончиной,
  На помочь сестр своих зовет,
  Жужжа всей ласкою мушиной,
 Но некому бедняжечке помочь;
  Вблизи однако ж были Мухи,
Да к жалобам ея казались вовсе глухи,
 И от несчастной все пустились прочь.
Вот Муха, что есть сил, натужась и крепяся,
  На стол кое-как взволоклася;
От страха только лишь перевела свой дух,
   Как вдруг
  Откуда ни взялася —
  К ея услугам стая Мух.
Ужель усердье их к несчастной приманило?
  О, нет! а истинну сказать:
  Вкруг ней приволье меду было;
  Так это Мух-то и прельстило
  Сестрице лапки облизать!
  Приятельницам нет простору,
  Все к ней наперерыв спешат,
  Меж ними дело уж до спору:
  Во всю гортань брюжжат,
  В сердцах друг друга топчут,
  Жужукают одне:
  Пустите нас к родне!
  Другие на передних ропщут,
  И всякой лестно, чтоб самой —
  К сестрице сладкой подобраться,
  Рекомендуяся кумой,
  Иль свахой, иль сестрой;
И словом: не было из сотни ни одной,
Которая бы тут стыдилася назваться
   Ея родней.

В несчастьи никого к себе не дозовешься,
А в счастьи — от друзей не скоро отобьешься.