Николай Максимович Минский

Фонтан

Под солнцем летним, в час полдневный,
В песке горючем я шагал.
Тяжелый зной, недвижный, гневный,
Лицо пустыни сожигал.
Объяты ужасом, застыли
Утесы мглистою грядой.
На них, сквозь дымку едкой пыли,
Кой-где виднелся мох седой,
И рос бурьян мертворожденный.
Блестел свод неба раскаленный.
И блеск, и зной, и мгла, и сон,
Казалось, в душу проникали.
Я шел, в бездумье погружен,
Исполнен страха и печали.
 
И вдруг каких-то близких струй
В тиши послышалось журчанье, —
Нежней, чем детский поцелуй,
Звучней, чем гурии лобзанье.
И в теле немощном моем
Проснулась бодрость и веселье,
Когда сокрытый водоем
Передо мной блеснул в ущелье.
Бежал из камня ключ живой,
А над живым ключом фонтана
Глагол незыблемый корана
Был врезан набожной рукой.
 
Молитву небу прошептавши,
К студеной влаге я приник:
«Благословен Господь, создавший
В груди скалы живой родник.
Благословен, кто в дух мой мрачный,
Сухой, как груды этих скал,
Внедрил источник слез прозрачный
И письмена любви вписал!»

Поддержать сайт