Евгений Яковлевич Архиппов

Иннокентию Анненскому

1. 

     Сожжённые цветы падут перед портретом. 
Твоим, склонясь, забудусь сном. 
Тебя не встретил я на свете этом. 
     Увижу ли на том? 

     Всегда хочу пред чёрным днём тридцатым 
к твоим рукам приникнуть восковым, 
молиться горечью по милым датам 
     и стать никем, ничьим, иным. 

     О, как хочу остатком губ тепла 
коснуться камня гробового. 
Какая жизнь в Тебе священная текла, 
     о, Лебедь озера иного. 

     Какую синь и грань непринятых морей 
Твои теперь крыла пересекают. 
И также ль в тяжком олове ночей 
     азалии тебя крылят и болью исполняют. 

     Сожжённые цветы падут перед портретом, 
пред лебединым царственным лицом. 
Тебя не встретил я на свете этом, 
     но жду: Тебя увижу в том. 

2. 

     В холодной комнате усталый Твой портрет 
и я, к Тебе простёрший руки, 
меняем медленно печальный взгляд на взгляд, 
     считая шум сбегающей разлуки. 

     Ещё волна прошла. Пройдёт немного лет - 
и не найдут лучи от сирого портрета 
других лучей, на всё таивших яд... 
     Полночная растает мена эта. 

     О, как мне быть тогда? Как я найду Твой день: 
всё в трауре катящееся солнце... 
Какая темнота. Крылом своим разбей 
     небытия запорошённое оконце. 

     Чтоб с паперти моя к Тебе сорвалась тень - 
на острия звезды поющей и хрустальной, - 
чтоб затаить навек медлительность очей 
     и плен, и звон, манящий встречей дальной... 

     А в тёмной комнате оживший Твой портрет 
и я, к Тебе простёрший руки, 
следим скользящей смерти силуэт, 
     считая шум сбегающей разлуки. 

Поддержать сайт