Алексей Иванович Недогонов

Двое юношей

Голуби мира летят, летят 
с веточкою тоски. 
 
Где-то в долине упал солдат 
замертво на пески. 
Ночь африканская. Путь прямой. 
Дым с четырех сторон. 
Сумерки тропиков. Но домой, 
нет, не вернется он. 
Голуби мира летят, летят 
с холодом и теплом. 
Пушки германские заговорят 
на языке своем. 
Руша преграды, мои враги 
в лютых ночах идут, 
снова солдатские сапоги 
рейнские травы мнут. 
Голуби мира летят, летят, 
веточку в клюв зажав; 
кружатся, 
кружатся, 
кружатся над 
крышами всех держав. 
 
Снова теплятся для разрух 
два очага войны. 
Но Москва произносит вслух 
слово моей страны. 
Слыша его, у больных болот 
возмужавший в борьбе 
негр поднимается и поет 
песенку о себе: 
"Пусть в селении Суалы 
в яростную грозу 
враги заключат меня в кандалы -- 
я их перегрызу! 
Примет кости мои земля -- 
брат мой возьмет ружье; 
за океаном, у стен Кремля, 
сердце стучит мое". 
 
Снова теплятся для разрух 
два очага войны. 
Но Москва произносит вслух 
слово моей страны. 
Оно адресовано миру всему, 
и твердость в нем наша вся. 
И московский юноша вторит ему, 
тихо произнося: 
-- Милая Родина! Ты в бою 
только мне протруби; 
если надо тебе, 
мою 
голову -- 
отруби! 
Факелом над землей подними, 
долго свети, свети, 
чтобы открылись перед людьми 
светлые все пути. 
 
Разве знают мои враги 
вечность таких минут, 
враги, чьи солдатские сапоги 
рейнские травы мнут? 

Поддержать сайт