Владимир Геннадиевич Тардов

Romana

За­жглись огни. Сме­ясь, про­хо­дят маски.
Ве­се­лый шум, ве­се­лая толпа.
«Поз­воль­те про­во­дить!?» — «Рас­ска­зы­вай­те сказ­ки!
Я мо­ло­да, си­ньор, но не глупа…»
«Глаза у вас… того… Глаза лихие».
«Да не про вас они! Ах, что за мо­лод­цы,
Сол­да­ти­ки про­шли. А это кто такие?
Она суха, как жердь, а он — на­о­бо­рот —
Румян и кругл, как спе­лый по­ме­ра­нец; 
К Ко­стан­ца тоже ведь, по­жа­луй, их несет
Крив­лять­ся и ска­кать, от­пля­сы­вая танец,
По­ка­мест до поту обоих не прой­мет!
А это, в сто­роне, кто важно так идет?
В зубах — си­га­ра, по­ступь офи­це­ра,
А! Illustrissimo signoro, bona sera,
Maestro милый мой!.. Вон бри­тые tedeschi,
Что в San-Kallisto ходят с фо­на­рем,
Ка­кие-то раз­гля­ды­ва­ют фрес­ки,
А ве­че­ром ша­та­ют­ся вдво­ем…
Ка­кой-то ста­ри­чок под­ми­ги­ва­ет слав­но,
Неся вина объ­е­ми­стый гра­фин…
Вон — на углу крив­ля­ет­ся за­бав­но
Пред Ко­лом­би­ною влюб­лен­ный Ар­ле­кин.
Ах, по­це­луй мне шлет кра­си­вый eccelenza
И от­вер­нул­ся сам, — как будто неспро­ста!..

 
А зав­тра — пост… И шесть недель поста!
И ис­по­ведь потом и скуч­ный фра Ло­рен­цо.
Он ска­жет нам, что наша жизнь пуста,
Что пост — един­ствен­ный есть кла­дезь бла­го­да­ти,
Он ска­жет нам, что мы с Ма­рьет­той — тати,
Что цар­ство Божие таким не суж­де­но,
Кто слу­жит, как и мы, за­быв­ши стыд давно,
На­ту­рой для всего за­ез­же­му скуль­пто­ру
И много раз­но­го, яз­ви­тель­но­го вздо­ру;
За­ста­вит ка­ять­ся и пла­кать о гре­хах
И на ко­ле­нях, с чет­ка­ми в руках,
Взды­хать и мор­щить­ся, на­шеп­ты­вая «Ave».
Се­год­ня ж — нет! Свя­той отец не в праве
Нам за­пре­тить ве­се­лье в этот раз!
Мы с Пьет­ро встре­тим­ся се­год­ня у Ко­лон­ны.
Там, по усло­вию, раз­лу­кой ис­том­лен­ный,
Он будет ждать меня на­вер­но через час.
Се­год­ня вволю с ним мы в клубе по­тан­цу­ем
И слав­но по­ку­тим. Се­год­ня мы — живем!
По шум­ным ули­цам с ним об руку прой­дем —
Украд­кой по­да­рит меня он по­це­лу­ем…
Свя­той отец од­на­ж­ды мне ска­зал,
Что гре­шен по­це­луй, затем, что он ско­ро­мен,
Но скро­мен милый мой, и по­це­луй так скро­мен…
И, на­ко­нец, се­год­ня кар­на­вал!
В зна­ко­мом ка­бач­ке у дяди То­ма­чел­ли, —
Ну, как не со­гре­шить, когда гре­шит весь Рим —
За­кон­чим вечер мы та­рел­кой vermicelli
И на де­серт немнож­ко со­гре­шим… 

Поддержать сайт