Борис Алексеевич Верхоустинский

Бояре

Славно сшит охабень мой боярский, 
Будто жар, сияют жемчуга; 
Как прошёлся в нём по гриде царской, 
Потемнели очи у врага. 
И повёл бровями он спесиво: 
Мол, видали виды на веку, 
Да приметил я -- обновка в диво, 
Только держит слово начеку. 
-- Князь Семён! -- ему я молвил кротко: 
-- Эка нынче ранняя весна... 
Что невесел? аль томит заботка, 
Благ ли царь восстанет ото сна? 
Зеленее ржавчины от меди 
Испитые щёки стали вдруг: 
-- Думал я о винах и о снеди, 
Тяжело застольником быть, друг! 
-- Знамо дело! -- молвил я лукаво, 
Смерив князя с ног до головы: 
-- А скажи-ка, будет ли облава?.. 
Спальник, стольник -- знаете всё вы. 
Князь ответил: -- Нонче милость ляхам, 
Примет царь послов от Короля, 
А потом пойдёт со свитой к плахам: 
Поросла изменою земля. 
-- Ну, а кто спознается с могилой? -- 
Я врага с усмешкою спросил. 
-- Потерпи, мой свет, узнаешь, милый! -- 
Прошипел и прочь засеменил. 
Вышел царь и посохом сурово 
Загремел, идя на пышный трон. 
Все немы, ни возгласа, ни слова... 
Все царю отвесили поклон. 
Рынды в белых шапках с топорами 
Молчаливо встали по бокам. 
Я блеснул моими жемчугами, 
Грудь подставив солнечным лучам. 

Поддержать сайт