Пётр Никитич Ткачёв

2 марта 1862 г.

      ПАМЯТИ ПАВЛОВА 

Ты говорил нам с вдохновеньем.
Внимая, слушала толпа,
Дышали силой убежденья
Незаученые слова!
Ты говорил: "Настало время
Народу руку нам подать
И с плеч его оковов бремя
Рукою смелою сорвать!"
О наших собственных несчастьях,
О наших язвах и страданьях,
Об угнетенных наших братьях
Ты говорил... рукоплесканьем
Тебе ответила толпа.
   Потоком огненных речей
   Она была увлечена,
   И стыдно, стыдно стало ей
   И за себя и за рабов!
   Она сознала в то мгновенье
   Ярмо наложенных оков.
   И весь позор порабощенья!
   Следы почтенные кнута,
   Кровь на плечах, кровь на спине
   Огнем нас жгла, нас жгла тогда.
   И мы внезапно все в себе
   И силы новые сознали,
   Чтоб изломать кумир презренный,
   И с жаром мы рукоплескали
   Тебе, оратор вдохновенный!
Но вот окончилося чтенье,
Народ валит толпами вон,
Рассказы, толки, опасеньи...
И рой острот со всех сторон!
И зала опустела вдруг,
Затушен в люстрах яркий газ...
Едва ль не вместе с ним потух
И наш восторженный экстаз.
   Прошли три дня. Тебя сослали
   В уездный, дальний городишко.
   Слова твои, вишь, испугали
   Державный пошленький умишко.
   То был дневной разбой, насилье,
   Разбой, дошедший до цинизма,
   Он ясно показал бессилье,
   Тупую злобу деспотизма!
Но что же мы? Ужель молчали,
Подобострастно улыбались
Тогда, как нас так оскорбляли,
Когда над нами так ругались?..
Ужель мы пали со смиреньем
Пред самодурством самовластья?
И расплылися в умиленьи,
Что удостоилися счастья
Быть битым царскими руками?!
   Нет, мы кричали громко вслух:
   "Что так лишь делают с рабами,
   А мы ведь не рабы, не слуги,
   Не склоним голову послушно
   Под деспотический топор,
   Что не снесем мы равнодушно
   Свой незаслуженный позор!
   Что отомстим за поруганье
   Священных прав, прав человека,
   Что эта наглая тиранья
   Вразрез идет с стремленьем века!"
   И только-то? И замолчали?
Вполне довольные собой?
Довольно мы протестовали,
Ну что ж, пора и на покой!
Враги мы всяких демонстраций,
Друзья порядка, тишины,
Не любим шумных протестаций,
Зачем? К чему ведут они?
   И за шумихой громких фраз,
   Польстясь на ласковое слово,
   Пропала вдруг отвага в нас,
   И для цепей, оковов снова
   Мы руки рабски протянули,
   И обскуранты в восхищеньи
   Свой старый гимн затянули
   О нашем юном поколеньи,
   Об увлечениях толпы!
"Взгляните, - так они нам пели, -
Вот либералы каковы,
Кричать, шуметь, свистать умели,
И лишь коснулося до дела,
Их обуял какой-то страх,
Толпа забыла, что хотела,
И пала жалкая во прах
Пред грозной палкою жандарма!
Туды же стали обижаться!
Как можно, здесь ведь не казарма,
Нельзя так с нами обращаться!
Ну, просто это срам, позор!
К чему, на что они способны?!"
Поет нам старцев сиплый хор,
Глядя и радостно и злобно
На молодое поколенье.
   Ужели правда в их словах?
   Не клевета их обвиненьи?
   Ужели в молодых сердцах
   Гнездо свила себе боязнь?
   Иль шум оков смутил их слух,
   Иль их уж испугала казнь?
  Не верю я! Нет, не потух
В сердцах людей огонь священный,
Нет, не пропало даром "слово"!
Народ не поднялся мгновенно,
Не разорвал тотчас оковы,
Но уж нарушен был покой!
Еще б такое потрясенье...
И ринется он в честный бой
И день настанет избавленья!

Поддержать сайт