Николай Николаевич Зарудин

На глухаря

У сосен - трех чорных сестер 
Легла Глухариная Грива. 
Забытый лесной разговор 
Костер начинает лениво. 

Пищат в полусне угольки 
Над грудою колкого жара, 
Мигают багрово пеньки 
Из тьмы, непролазнее вара. 

Уж месяц в болоте сгорал. 
Мутнели еловые вешки. 
И глухо сапог раскидал 
Кровавые сны -- головешки. 

Ни зги, ни просвета, ни слов, 
Лишь звезды мигают, как раньше, 
И вдруг -- над стеною лесов 
Хрипит и проносится вальдшнеп. 

Простонет, пробьется бекас -- 
Нет сумрака глуше у бора, 
Тропинка -- ведунья сейчас, 
И шорох -- ясней разговора. 

Весенняя серая ночь, 
Вся в шорохе влажном и росном. 
Я звезд не могу превозмочь, 
Мигающих в сумрачных соснах. 

Но миг -- и от солнечных сил, 
Из ночи, из чорного ада, 
Как грохот от каменных крыл, 
Захлопала в соснах громада. 

Качнулась дремучая старь, 
Колючее солнце дымило. 
Бормочет, скрежещет глухарь, 
Косматая щелкает сила. 

Уж ей тишина не дана, 
Две песни даны ей на милость 
И грянул огонь. Тишина 
Вдруг ахнула -- и покатилась. 

Сквозь хвойные лапы и дым 
Катилась и билась в падучей 
А мертвая тяжесть с вершин 
Цеплялась за грузные сучья. 

Белеют за речкой лога. 
Заря!-- и на кочках краснея, 
За ней по следам лесника 
Глухарья волочится шея. 

На тропке оленьего мха 
Дымятся брусничные брызги. 
Избушка! О, крик петуха! 
О, жизнь! О, собачие взвизги. 

Поддержать сайт