Александр Алексеевич Измайлов

Знаменитые встречи

    Из литературных воспоминаний
         Анкудина Козодоева

...Застал я то славное время, когда
   На путь мы прогресса вступили.
Колоссы таланта, титаны труда -
Я с гордостью это признаю всегда,-
   Свое мне вниманье дарили.

Некрасова зрел я на склоне уж лет
   И полн посейчас восхищенья!
В приемную вышел с сигарой поэт
   И взял мой рассказ для прочтенья.
Писал он ко мне... У меня посейчас
   Две кратких записки хранятся.
Ласкают они мой любительский глаз...
Одна говорит: "Не подходит рассказ",
   Другая: "Стихи не годятся".

Тургенев, кумир поколенья всего,
   Отчизны краса и светило!..
На музыке в Павловске видеть его,
   В вокзале, судьба мне судила.
Красивый мужчина!.. Взор полный огня,
   Волос серебристые нити...
Он мимо прошел и, задевши меня,
   Чуть слышно сказал: "Извините!"...

На Пушкинском празднике я увидал
   И автора "Мертвого дома".
Всегда, признаюсь, я запоем читал
   Его вдохновенные томы.
Как бледен был он, истощен и угрюм...
   Морщины чело покрывали...
И видно, что жил он под бременем дум,
   Под гнетом всегдашней печали...
Когда он окончил, студентов семья
   Ему заградила дорогу.
Качали писателя дружно, и я -
   Держал его левую ногу.

Щедрин и Слепцов предо мною прошли
   Однажды на Невском. Я встретил
С восторгом сатирика русской земли,
   И он меня ясно заметил.
Со мною почти поравнявшись плечом,
   Соседу он рек хладнокровно:
"Вот странный субъект: и штаны-то на нем
   Сидят, на покойнике словно..."

Островский, сумевший так дивно понять
   Дух русских - купца и мещанки!..
Мне выпало счастье его увидать
   Однажды в Москве, на Лубянке.
В окно магазина писатель смотрел...
   Фарфор там и бронза лежали.
Я, помню, от счастья почти обомлел,
   Все струны души задрожали...

Я жадно смотрел, близорукость кляня
   /Так тянет подсолнечник к солнцу/.
Он вздрогнул и, бросивши взгляд на меня,
   Прошел ко второму оконцу.
Я был словно трансом каким одержим,
   Пигмей - при таком исполине!
Он вправо - я вправо. Он влево - за ним
   И я стал налево, к витрине.
Он плюнул и в улицу стал уходить,
   Махнув своей тростью, как пикой.
И скрылся из глаз... Да, могу подтвердить:
   Был нервен писатель великий!..

Я ездил к Толстому. Был болен Толстой...
   К Толстому меня не пустили...
Все в Ясной Поляне дышало весной,
Ходил Тенеромо, как зверь там лесной,
   По нивам туманы ходили...
Я с горечью вынес досаду мою,
   Хоть был я утешен немало:
С кухаркой я графской имел интервью,
   Мне прачка кой-что диктовала.
Был конюх допрошен и с ним водовоз
   (Никто не увидел потачки!)
И графскую блузу домой я увез -
   Сознаюсь - без ведома прачки.
С рукою на сердце могу я сказать,
   Что снял я со сливок там пенки,
И верю, когда все увидит печать,
   Придется вздохнуть Сергеенке!

С Якушкиным пил я и пиво, и чай,
   Провел его с Мойки на Невский.
И мне на мозоль наступил невзначай
   Однажды маститый Старчевский.
Да! Есть мне чем вспомнить былые года!
   Я жил, когда гении жили!..
Прогресса столпы и титаны труда -
   Я с гордостью это признаю всегда! -
Свое мне вниманье дарили...

Поддержать сайт