Павел Давыдович Коган

Шуя-Ярви

Пока оглохший грузовик 
Шофер в сердцах ругает «лярвой», 
Тоску как хочешь назови, 
Я называю - «Шуя-ярви». 
Я вышел к озеру. 
(Окинь, и не забудь.) 
Леса над ярами. 
Густел рассвет, 
И рыбаки 
Проснулися на Шуя-ярви. 
И ни романтики, 
Ни бури 
Высоких чувств, 
Я увидал: 
Валун, 
Валун, как мамонт, бурый 
И первородная вода. 
Да шел рассвет седым опальником. 
Он с моря шел на материк. 
Шофер курил, 
Скрипел напильником, 
Дорогу в бога материл, 
Я вспомнил Тихонова. 
Губы 
Сухая высушит тоска. 
Когда бы смог я по зарубам 
Большое слово отыскать. 
Здесь в каждом камне онемели 
Природы схватки и бои, 
Твои тревоги, Вайнемейнен, 
И руны древние твои. 
А грузовик стоял, 
И пыльный 
И охромелый, как Тимур, 
Пока ребята с лесопильни 
Пришли на выручку к нему. 
Мы пили чай, пропахший хвоей, 
И целых три часа подряд 
Я бредил наяву Москвою 
И станцией «Охотный ряд». 
Была ли в этой хвое сила, 
Озерным ветром принесло, 
Иль просто в воздухе носилось 
И ждало настоящих слов, 
Но только вдруг я понял сразу, 
Какое счастье мне дано - 
Простор 
От Кеми до Кавказа 
Считать родною стороной. 
У Черноморья по лиманам 
Следить, как звезды проплывут. 
И эту ясность пониманья 
Обычно гордостью зовут. 
  
Но чай допит, уже над ярами 
В труде обычном проходил 
Обычный день 
Он шел на Ярви, 
Как поседелый бригадир. 

Поддержать сайт