Фёдор Фёдорович Иванов

Рогнеда на могиле Ярополковой

       Перестаньте, ветры бурные, 
       Перестаньте бушевать в полях; 
       Тучи грозные, багровые, 
       Перестаньте крыть лазурь небес! 
       Месяц бледный, друг задумчивый 
       Душ, томящихся печалию, 
       Осребри лучом трепещущим 
       Холмы, дремлющи во тьме нощной; 
       Освети тропу, проложенну 
       Не стопами путешественных, 
       Не походом храбра воинства, 
       Не копытами коней его,-- 
       Освети тропу, проложенну 
       Девой страстной, злополучною 
       Не ко граду, не ко терему, 
       Но к могиле, безответная. 
        
       Наступил уже полночный час -- 
       Утихают ветры бурные! 
       Месяц ясный, как серебрян щит 
       Друга, милого душе моей, 
       На лазури стал и смотрится 
       В зыбки волны тиха озера. 
       Луч ударил в берег каменный, 
       Преломился и, рассыпавшись 
       По долине и крутым холмам, 
       Осветил тропу любимую. 
       Сердце скорбное! пойдем скорей. 
       Ко холму, куда сокрылися 
       Ясны дни твои и радости, 
       Все надежды, все желания. 
        
       Вот те холмы величавые, 
       Прахи храбрых опочиют где; 
       Вот и камни те безмолвные, 
       Мхом седым вокруг поросшие. 
       Вижу сосны те печальные, 
       Что склоняют ветви мрачные 
       Над могилой друга милого; 
       Черны тени их, угрюмые, 
       Разостлалися в душе моей. 
       Вот цветы полупоблекшие; 
       Их в слезах вчера рассыпала 
       Одинокая на всей земле. 
       О любезный друг души моей, 
       Из пригожих всех прелестнейший, 
       Глас чей слаще соловьиного, 
       В рощах он когда любовь поет; 
       Разговор был чей приятнее 
       Звуков арфы златострунныя; 
       Чей в боях меч, будто молния, 
       Белый огнь струит по ребрам гор, 
       Рассекая так щиты врагов. 
       Сыпал искры ты вокруг себя! 
        
       Сколько сильных от руки твоей 
       Пало ниц! -- И стоны скорбные, 
       Стоны томные, последние, 
       Донеслись в их домы ветрами, 
       Раздалися в сердце матери 
       Или в сердце девы нежныя! 
       О любезный друг души моей! 
       Я узнала по самой себе, 
       Как ужасна роковая весть, 
       Что осудит жить одной душей! 
       Ах! я знаю, каково, вздохнув, 
       Не слыхать, чтоб повторил кто вздох! 
       Но, к свершенью муки лютыя, 
       Пред глазами поминутно зреть 
       Бед, виновника безжалостна, 
       Люта брата Ярополкова!.. 
       Ах! рукою он кровавою 
       Жмет Рогнеды руку хладную! 
       Смолкнут сердца тут биения, 
       И душа, полна отчаянья, 
       Вырывается из тела вон. 
       Он вдову твою, печальную, 
       В брачный храм зовет с собой... 
       Нет, убийца друга милого! 
       Не клади змию на одр к себе, 
       Яд волью в уста злодейские 
       И мучения неслыханны 
       Принесу тебе в приданое... 
       Ах, друг милый сердца страстного! 
       Сколько слез горючих пролито!.. 
       Лишь придут на думу горькую 
       Спознаванья, речи сладостны, 
       Уверенья в страсти вечныя 
       И златые дни протекшие, -- 
       Дух взыграет, сердце пламенно 
       Оживится жизнью новою. 
       Но, ах! кратки те мгновения; 
       Вмиг представится прощание, 
       Как сбирался ты в кроваву брань. 
       Вижу друга я в стальной броне 
       И чело высоко, гордое, 
       Тяжким шлемом осененное; 
       Щит серебрян со насечкою, 
       В нем играет луч полуденный; 
       Острый меч звучит в златых ножнах, 
       А ужасное копье твое 
       Страх родит в сердцах бестрепетных; 
       Смертью лук самой натянутый, 
       За плечьми колчан каленых стрел. 
       Как меж прочих древ высокий дуб, 
       Так меж храбрых отличался ты 
       Величавой сановитостью; 
       Как между цветов в моем саду 
       Всех фиалка заунывнее, 
       Так между подруг печальных я 
       Всех грустнее, всех несчастнее. 
        
       Нет часа мне в долгий летний день , 
       Нет минуты в длинну зимню ночь, 
       Чтобы сердце страстно, скорбное, 
       Чтоб душа осиротевшая 
       Отдохнули б от тоски своей, 
       Чтоб уста мои поблекшие 
       Оживилися улыбкою. 
       Речь разумная отцовская 
       И беседа милой матери 
       Мне невнятны; я ответствую 
       Их ласканьям только стонами... 
       Затворилось сердце грустное 
       Ко упрекам тихим родственным, 
       К утешеньям дружбы сладкия. 
       Слезы матери, как град, текут 
       На засохшу грудь дочернюю. 
       Слезы милые, бесценные! 
       Не согреть вам груди хладныя, 
       В ней тоска, как будто лютый мраз, 
       Зазнобила чувства, радости. 
       Сердце пламенно, обыкшее 
       Цвесть ласканьем друга милого, 
       Жить единым с ним дыханием, 
       Всё иссохло и трепещет лишь 
       При названьи имя сладкого 
       Друга милого погибшего!.. 
       Здесь с могилою безмолвною 
       С безответным белым камнем сим 
       Как с друзьями я беседую, 
       Вопрошаю -- но ответа нет. 
        
       Ах, ответствуйте, друзья мои, 
       Долго ль, долго ль мне скитатися 
       В белом свете, как среди пустынь? 
       Долго ль литься пламенным слезам 
       На сыпучие желты пески? 
       Скоро ль смерть рукой холодною 
       Разорвет дней цепь тяжелую 
       И душею с нареченным мне 
       Обвенчает в хладном гробе нас? 
       Ах! ответствуйте, ответствуйте!.. 
       Вы молчите... всё безмолвствует; 
       Лишь тоска, как птица вещая, 
       В сердце крикнула, сказала мне, 
       Что заря потухла утрення, 
       Пали росы на зеленый лес. 
       Да падет слеза последняя 
       На могилу, скрывшу радости; 
       Да прерву беседу сладкую 
       Со друзьями безответными! 
       До полуночи, друзья мои, 
       До свиданья, сердцу милого. 
       Ах! когда бы солнце красное, 
       Холм теперь сей осветив лучом, 
       Осветило бы мой гроб на нем! 

Поддержать сайт