Фёдор Фёдорович Иванов


Рогнеда на могиле Ярополковой


       Перестаньте, ветры бурные, 
       Перестаньте бушевать в полях; 
       Тучи грозные, багровые, 
       Перестаньте крыть лазурь небес! 
       Месяц бледный, друг задумчивый 
       Душ, томящихся печалию, 
       Осребри лучом трепещущим 
       Холмы, дремлющи во тьме нощной; 
       Освети тропу, проложенну 
       Не стопами путешественных, 
       Не походом храбра воинства, 
       Не копытами коней его,-- 
       Освети тропу, проложенну 
       Девой страстной, злополучною 
       Не ко граду, не ко терему, 
       Но к могиле, безответная. 
        
       Наступил уже полночный час -- 
       Утихают ветры бурные! 
       Месяц ясный, как серебрян щит 
       Друга, милого душе моей, 
       На лазури стал и смотрится 
       В зыбки волны тиха озера. 
       Луч ударил в берег каменный, 
       Преломился и, рассыпавшись 
       По долине и крутым холмам, 
       Осветил тропу любимую. 
       Сердце скорбное! пойдем скорей. 
       Ко холму, куда сокрылися 
       Ясны дни твои и радости, 
       Все надежды, все желания. 
        
       Вот те холмы величавые, 
       Прахи храбрых опочиют где; 
       Вот и камни те безмолвные, 
       Мхом седым вокруг поросшие. 
       Вижу сосны те печальные, 
       Что склоняют ветви мрачные 
       Над могилой друга милого; 
       Черны тени их, угрюмые, 
       Разостлалися в душе моей. 
       Вот цветы полупоблекшие; 
       Их в слезах вчера рассыпала 
       Одинокая на всей земле. 
       О любезный друг души моей, 
       Из пригожих всех прелестнейший, 
       Глас чей слаще соловьиного, 
       В рощах он когда любовь поет; 
       Разговор был чей приятнее 
       Звуков арфы златострунныя; 
       Чей в боях меч, будто молния, 
       Белый огнь струит по ребрам гор, 
       Рассекая так щиты врагов. 
       Сыпал искры ты вокруг себя! 
        
       Сколько сильных от руки твоей 
       Пало ниц! -- И стоны скорбные, 
       Стоны томные, последние, 
       Донеслись в их домы ветрами, 
       Раздалися в сердце матери 
       Или в сердце девы нежныя! 
       О любезный друг души моей! 
       Я узнала по самой себе, 
       Как ужасна роковая весть, 
       Что осудит жить одной душей! 
       Ах! я знаю, каково, вздохнув, 
       Не слыхать, чтоб повторил кто вздох! 
       Но, к свершенью муки лютыя, 
       Пред глазами поминутно зреть 
       Бед, виновника безжалостна, 
       Люта брата Ярополкова!.. 
       Ах! рукою он кровавою 
       Жмет Рогнеды руку хладную! 
       Смолкнут сердца тут биения, 
       И душа, полна отчаянья, 
       Вырывается из тела вон. 
       Он вдову твою, печальную, 
       В брачный храм зовет с собой... 
       Нет, убийца друга милого! 
       Не клади змию на одр к себе, 
       Яд волью в уста злодейские 
       И мучения неслыханны 
       Принесу тебе в приданое... 
       Ах, друг милый сердца страстного! 
       Сколько слез горючих пролито!.. 
       Лишь придут на думу горькую 
       Спознаванья, речи сладостны, 
       Уверенья в страсти вечныя 
       И златые дни протекшие, -- 
       Дух взыграет, сердце пламенно 
       Оживится жизнью новою. 
       Но, ах! кратки те мгновения; 
       Вмиг представится прощание, 
       Как сбирался ты в кроваву брань. 
       Вижу друга я в стальной броне 
       И чело высоко, гордое, 
       Тяжким шлемом осененное; 
       Щит серебрян со насечкою, 
       В нем играет луч полуденный; 
       Острый меч звучит в златых ножнах, 
       А ужасное копье твое 
       Страх родит в сердцах бестрепетных; 
       Смертью лук самой натянутый, 
       За плечьми колчан каленых стрел. 
       Как меж прочих древ высокий дуб, 
       Так меж храбрых отличался ты 
       Величавой сановитостью; 
       Как между цветов в моем саду 
       Всех фиалка заунывнее, 
       Так между подруг печальных я 
       Всех грустнее, всех несчастнее. 
        
       Нет часа мне в долгий летний день , 
       Нет минуты в длинну зимню ночь, 
       Чтобы сердце страстно, скорбное, 
       Чтоб душа осиротевшая 
       Отдохнули б от тоски своей, 
       Чтоб уста мои поблекшие 
       Оживилися улыбкою. 
       Речь разумная отцовская 
       И беседа милой матери 
       Мне невнятны; я ответствую 
       Их ласканьям только стонами... 
       Затворилось сердце грустное 
       Ко упрекам тихим родственным, 
       К утешеньям дружбы сладкия. 
       Слезы матери, как град, текут 
       На засохшу грудь дочернюю. 
       Слезы милые, бесценные! 
       Не согреть вам груди хладныя, 
       В ней тоска, как будто лютый мраз, 
       Зазнобила чувства, радости. 
       Сердце пламенно, обыкшее 
       Цвесть ласканьем друга милого, 
       Жить единым с ним дыханием, 
       Всё иссохло и трепещет лишь 
       При названьи имя сладкого 
       Друга милого погибшего!.. 
       Здесь с могилою безмолвною 
       С безответным белым камнем сим 
       Как с друзьями я беседую, 
       Вопрошаю -- но ответа нет. 
        
       Ах, ответствуйте, друзья мои, 
       Долго ль, долго ль мне скитатися 
       В белом свете, как среди пустынь? 
       Долго ль литься пламенным слезам 
       На сыпучие желты пески? 
       Скоро ль смерть рукой холодною 
       Разорвет дней цепь тяжелую 
       И душею с нареченным мне 
       Обвенчает в хладном гробе нас? 
       Ах! ответствуйте, ответствуйте!.. 
       Вы молчите... всё безмолвствует; 
       Лишь тоска, как птица вещая, 
       В сердце крикнула, сказала мне, 
       Что заря потухла утрення, 
       Пали росы на зеленый лес. 
       Да падет слеза последняя 
       На могилу, скрывшу радости; 
       Да прерву беседу сладкую 
       Со друзьями безответными! 
       До полуночи, друзья мои, 
       До свиданья, сердцу милого. 
       Ах! когда бы солнце красное, 
       Холм теперь сей осветив лучом, 
       Осветило бы мой гроб на нем! 

<1808>



Поддержать сайт


Русская поэзия - http://russian-poetry.ru/. Адрес для связи russian-poetry.ru@yandex.ru