Мариэтта Сергеевна Шагинян

Чеченка

    Зелим-Хану

 I. 
 
По тропинке в час, когда 
Муэдзин зовет аллаха, 
Вороного Карабаха 
Я веду за повода. 
  
Конь, как юноша, красивый, 
Шумно дышит на меня 
И косит, играя гривой, 
Очи, полные огня. 
  
По протоптанным гранитам. 
Меж кустами кизила, 
Он скользит, звеня копытом 
И кусая удила. 
  
Перед ним с тоскою тайной 
Пробираюсь я по мху. 
"Гость желанный, гость случайный, 
Что ты медлишь наверху? 
  
Трудно горною тропою... 
Конь не слушает меня... 
Помоги мне к водопою 
Твоего свести коня!" 
  
 II. 
 
Он только спросил, далеко ль до чужого аула; 
Сказал, что спешит и что жажда его велика. 
Он только просил, чтобы я для него зачерпнула 
В дорожную чашу холодной воды родника. 
  
Над чашей с водою тряхнула я розою пышной, - 
И розовой пеной до края покрылась она. 
И, чашу подавши, я так прошептала неслышно: 
"Пей, путник, да будет вода тебе слаще вина!" 
  
Из чаши напился он, сдунувши к самому краю 
С воды, словно бабочек, сдунув мои лепестки... 
Вот только и было, и как он коснулся, -- не знаю, 
Ах, право, не знаю, -- моей загорелой руки. 
  
 
 III. 
 
Последний луч на минарете 
Крылом тяжелым стерла ночь. 
Вот зов муллы, другой и третий... 
От родника иду я прочь. 
  
Тревожен звук шагов неверных, 
Гляжу на месяца дугу. 
Аллах, защитник правоверных, 
Что знаю я и что могу? 
  
Ах, сладок сон ночной порою... 
Что горе брата, гнев отца? 
От них не спрячу под чадрою 
Я побледневшего лица! 

Поддержать сайт