Фёдор Михайлович Рындовский

Державин

Заря вечерня погасала, 
Вдали осенний гром гремел, 
Змеиста молния сверкала, 
Клубился мрак и дождь шумел: 
Все душу в думу погружало; 
Воображенье рисовало 
Певцу младому светлый храм, 
Где вдохновенные поэты, 
Избегшие опасной Леты, 
Дают и жизнь и огнь струнам. 
        
Душа певца, полна волненья, 
Стремится в след других певцов; 
Но без святого вдохновенья 
Ей страшны грохоты громов -- 
И голос робкого немеет. 
Он вопрошает: "кто умеет 
При грозных тресках громовых, 
Паря орлом в страны эфирны, 
Одушевлять напевы лирны, 
Звуча, как гром, по струнам их?" 
        
Один лишь ты; но ты скончался, 
Певец народов и времен; 
Светильник, коим мир прельщался 
Дыханьем смерти погашен; 
Умолкли лирные перуны; 
Под мрачным крепом спящи струны 
Не разольют свой гул в громах: 
Они погребены с тобою. 
Кто лирою твоей златою 
Осмелится греметь в веках? 
        
Державин дивный, несравненный, 
Сред Бардов всех ты полу-бог! 
Чей дух, бессмертьем окриленный 
С тобою состязаться мог? 
Превыше творческих парений 
Твой лучезарный, быстрый гений 
Тебе надзвездный путь открыл, 
И Бога в новую порфиру, 
Еще неведомую миру, 
Облек и смертному явил. (1) 
        
Но для великого все мало 
И ты в другой вступаешь путь: 
Срывая с буйства покрывало, 
Коварству раздираешь грудь 
И яд ехидны кажешь свету; 
То в сан вельможи спесь одету 
Всем выставляешь на позор; 
То водишь нас в садах Армиды; 
То вдруг, переменяя виды, 
Пленив наш дух, чаруешь взор. 
        
Цари, тобой изображенны, 
Сияют в солнечных лучах, 
Тобою доблести почтенны 
Ликуют в радужных венцах (2), 
Твой Росс в морях не зрит преграды; 
На суше, в бранях рушит грады: 
Он света чудо-богатырь -- 
Твоя гора гремит скалами (3); 
Твой ключ волшебными струями 
Журчит, как отклик нежных лир. 
        
Твои прелестные Хариты 
Сердца невольно в плен манят; 
Стран Русских девы сановиты 
Родною пляской говорят. 
Изобразишь ли жен прекрасных? -- 
По чувствам -- огнь, во взорах ясных -- 
И непорочность, и любовь; 
Твои Амуры златокрылы, 
Как Гении небесны милы, 
Или Зефиры средь цветов (4). 
        
И словом: все твои творенья 
Суть совершенства образец 
И нет ему уподобленья! 
Какая кисть, какой резец, 
Или, какой любимец неба, 
Водимый вдохновеньем Феба, 
Таких картин представит лик? 
Ты в нежном -- тих, в высоком -- звучен; 
Во всем со славой неразлучен, 
Везде блестящ, везде велик! 
        
Но ты уснул -- и кисть священна 
Твоя без действия лежит, 
И Слава, в траур облеченна, 
Склонив на длань главу, слезит 
Над томной урною твоею: 
Не ты прославленным был ею; 
Она прославленна тобой. 
Но и тебя не стало в мире.... 
Нет, нет! ты жив -- в бессмертной лире; 
Твой жребий -- жребий не земной: 
        
Твой памятник Парнасски девы 
До дней позднейших сберегут; 
Твои волшебные напевы 
Оп края мира в край прейдут; 
Твоя гармония живая, 
Сердца певцов обворожая, 
Придаст полет и их уму; 
А ты почий на лоне славы, 
Бард трех Царей одной Державы! 
Мир сладкий праху твоему! 

Поддержать сайт