Евгений Андреевич Панфилов

На седьмом этаже

Там, где люди, кони и трамваи, 
Где автомобили и кино -- 
Много зданий, поглядишь, зевая, 
Над панелью блеклой взнесено. 

И в одном, меж небом и землею, 
В этаже, взлетевшем на чердак, 
Со своей двадцатилетнею женою 
Проживает молодой чудак. 

Он творит, строчит стихотворенья, 
А она в затерянной тиши 
Пересчитывает бережно поленья 
И редакционные гроши. 

Хорошо им на своем балконе 
(Не балкон, а крыша) -- точно с гор, 
Гулкий город, словно на ладони, 
И, как степь, размашистый простор. 

Вот тяжелый мрачный Исаакий, 
Крепостная бурая стена, 
А налево, за мостом во мраке -- 
Выборгская сторона. 

Хорошо им -- воздух. В самом деле! 
Только лягут рыхлые снега -- 
По квартире вьюги и метели, 
Как в произведеньях Пильняка. 

И балкон уже простая крыша, 
И окошки не окошки -- щель. 
Заметает выше -- выше 
Бесконечная метель. 

Хорошо им: не в ладах с плитою; 
Даже в печку вглядываясь зло, 
У печурки мечутся с едою, 
От печурки требуют тепло. 

Поневоле с января о даче 
Замечтать придется молодым, 
Если днями отовсюду скачет 
Беспокойный дым. 

Где трамваи и народ -- толпою, 
Где безделье мечется и труд -- 
Вот над этой взбалмошной землею 
И мои знакомые живут. 

Поддержать сайт