Александр Сергеевич Пушкин

Русалка

    Над озером, в глухих дубровах,
    Спасался некогда Монах,
    Всегда в занятиях суровых,
    В посте, молитве и трудах.
    Уже лопаткою смиренной
    Себе могилу старец рыл —
    И лишь о смерти вожделенной
    Святых угодников молил.

    Однажды летом у порогу
    Поникшей хижины своей
    Анахорет молился Богу.
    Дубравы делались черней;
    Туман над озером дымился,
    И красный месяц в облаках
    Тихонько по небу катился.
    На воды стал глядеть Монах.

    Глядит, невольно страха полный;
    Не может сам себя понять...
    И видит: закипели волны
    И присмирели вдруг опять...
    И вдруг... легка, как тень ночная,
    Бела, как ранний снег холмов,
    Выходит женщина нагая
    И молча села у брегов.

    Глядит на старого Монаха
    И чешет влажные власы.
    Святой Монах дрожит со страха
    И смотрит на ее красы.
    Она манит его рукою,
    Кивает быстро головой...
    И вдруг — падучею звездою —
    Под сонной скрылася волной.

    Всю ночь не спал старик угрюмый
    И не молился целый день —
    Перед собой с невольной думой
    Всё видел чудной девы тень.
    Дубравы вновь оделись тьмою;
    Пошла по облакам луна,
    И снова дева над водою
    Сидит, прелестна и бледна.

    Глядит, кивает головою,
    Целует из дали шутя,
    Играет, плещется волною,
    Хохочет, плачет, как дитя,
    Зовет Монаха, нежно стонет...
    «Монах, Монах! Ко мне, ко мне!...»
    И вдруг в волнах прозрачных тонет;
    И всё в глубокой тишине.

    На третий день отшельник страстный
    Близ очарованных брегов
    Сидел и девы ждал прекрасной,
    А тень ложилась средь дубров...
    Заря прогнала тьму ночную:
    Монаха не нашли нигде,
    И только бороду седую
    Мальчишки видели в воде. 

Поддержать сайт