Николай Николаевич Захаров-Мэнский

Старинная гравюра

Весна, прохлада, солнце... Снова 
Такая в парке благодать!.. 
Блестящих дней двора былого 
Статс-дама вышла погулять: 
Лебяжий пух и шелк ротонды 
В брюссельских желтых кружевах, 
На старомодной шляпе блонды, 
Привет надменный на устах. 
Когда-то пепельные букли 
Замкнули рамкой контур лба... 
Морщины, -- одиноких мук ли 
Следы? Безжалостна судьба. 
Княгиня-бабушка когда-то 
Слыла красавицей примерной... 
"Подснежники... Мой друг, весна-то 
Сегодня ранняя"... И мерной 
Походкой старческою, гордо 
Скользила старая княгиня 
И дряхлый пудель терся мордой 
У шлейфа... Их не носят ныне... 
Нежна, как цвет черешни белой, 
Почтенье мило соблюдая, 
Смеется резво, звонко, смело, 
Подснежники в пучек сбирая 
Княжна, хорошенькая внучка 
Контрастом бабушке казалась, 
Край платья крошечная ручка 
Поддерживала; улыбалась 
Княжна и солнцу и свободе, 
И пробужденью новой жизни 
Разлитому во всей природе 
И по зиме веселой тризне. 
Княгине любо в парке старом, 
Что шаг, то рой воспоминаний 
Дарит старушку сладким даром... 
У клена несколько свиданий 
С любимым память воскрешает, 
А развалившейся беседки 
Крыльцо и дверь напоминают 
Ей поцелуй нежданно-едкий. 
Пруд полный талою водою 
Напомнил сгибнувшего сына 
В нем утонувшего весною... 
Случайность думали. -- Причина 
Была. Ее княгиня знала: 
К неровне он пылая страстью 
Молил ее, она сказала: 
"Честь рода"! Смолкнул, сладострастья 
Не выдержал. Повиновался 
Приказу матери-княгини, 
Отверг любовь, но не считался 
И в жизни. Вспомнила и ныне 
Опять по сморщенным щекам 
Скатились старческие слезы 
На руки, к замшевым перчаткам 
Из кожи цвета туберозы. 
Княжна с кузеном прошлым летом 
С кузеном помнила свиданье... 
Княгиня ни гу-гу об этом.... 
А это первое признанье... 
Он так красив, так весел, молод... 
В саду такая благодать. 
Томит и жжет любовный голод 
Придет ли вновь он? Как ей знать? 
Но губы тонкие упрямо 
Весны вдыхали сладкий сок, 
А кавалерственная дама 
Роняла слезы на песок 

Поддержать сайт