Василий Степанович Курочкин

Слово примирения (Материалы для истории русского просвещения с элегиями и пляскою)

Ах! было время золотое,
Когда, недвижного застоя
И мрака разгоняя тень, -
Прогресса нашего ровесник,
Взошел как солнце "Русский вестник",
Как в наши дни газета "День".

Ах! были светлые года!
Ах! было времечко, когда
У нас оракул был московский...
В те дни, когда Старчевский стал
Свободный издавать журнал
И в нем посвистывал Сенковский...

То были времена чуднее:
Носился в воздухе прогресс,
Упал "Чиновник" и "Тамарин"
И уж под бременем годов
Вкушал плоды своих трудов
В смиренном Карлове Булгарин.

И как Москва в свои концы
Чертоги, храмы и дворцы
Победоносно совместила,
Там в "Русском вестнике" одном
Себе нашла и кров и дом
Литературы русской сила.

Сверкала мудрость в каждой строчке;
Все книжки были как веночки
Из ярких пальмовых листов
И лепестков душистой розы -
Из Павлова изящной прозы
И нежных Павловой стихов.

Вдруг журналистики Юпитер,
Во ужас повергая Питер,
Посредством букв X., Y., Z.
Как шар, попавший прямо в лузу,
Вооруженную Медузу,
Малютку гласность вывел в свет.

Вдруг, всю Россию ужасая,
Пронесся воплем в край из края
До самых отдаленных мест
Литературно-дружным хором -
И грянул смертным приговором
Противу Зотова протест.

Писавший спроста, без расчетов,
Склонил главу Владимир Зотов;
Да как же не склонить главы:
Чуть список лиц явился первый,
У Зотова расстроив нервы,
Вдруг - дополненье из Москвы!

Кто не участвовал в протесте?
Сошлись негаданно все вместе:
"Гудок" с "Журналом для девиц",
Известный критик Чернышевский
И рядом с ним Андрей Краевский...
Какая смесь одежд и лиц!

Все литераторы в печали
Протест сердитый подписали,
Не подписал один "Свисток",
За что и предан был проклятьям,
Как непокорный старшим братьям, -
Высоконравственный урок!

Так "Русский вестник" в дни движенья
Кружился в вихре увлеченья,
Отменно в спорах голосист,
В журнальных иксах видел дело,
Как самый юный и незрелый
Санктпетербургский прогрессист.

Иное выступило племя.
"День", "Русский вестник", "Наше время"
Струю Кастальскую нашли:
И князя Вяземского гений
Из них каскадом песнопений
Разлился по лицу земли.

Расставшись с милой и единой
Англо-московскою доктриной,
Забыв весь юношеский вздор,
Поэзии отведав неги,
Журналом жалостных элегий
Стал "Русский вестник" с этих пор.

            Элегия

""Печально век свой доживая,
С днем каждым сами умирая,
Мы в новом прошлогодний цвет.
Сыны другого поколенья,
Живых нам чужды впечатленья", -
Как древле говорил поэт.

Всё как-то дико нам и ново,
Звучит _бессовестное слово_ -
Уж мы не рвемся в жизнь, как в бой,
А всё у моря бы сидеши
Да песни слушали и пели,
На целый мир махнув рукой.

Зачем для них свобода мнений?
Где raison d'etre {*} таких явлений?
{* Смысл существования (франц.). - Ред.}
Всё это гниль и фальшь кружков.
Мы, как начальники-поэты,
Ответим им: вы пустоцветы!
Вы прогрессисты без голов!

Явленье жалкое минуты!
Ведь вы одеты и обуты?
А вам, чтоб каждый был одет?
Так это _зависть пешехода,
Вражда того, кто без дохода_,
Как древле говорил поэт.

Нам нужны формулы для дела;
Чтоб жизнь созрела, перезрела,
Как с древа падшие плоды;
Хоть бы пожар случился дома,
Вы, без Ньютонова бинома,
Не смейте требовать воды.

Не вы, а внуков ваших внуки
Должны вкусить плоды науки
И фрукты жизни, - а пока
Пляшите прозой и стихами!.."
И "Русский вестник" с свистунами
Плясать пустился трепака.

Поддержать сайт