Владимир Григорьевич Бенедиктов

Война и мир

Смотришь порою на царства земли - и 
     сдается: 
Ангел покоя по небу над миром несется, 
Всё безмятежно, безбранно, трудится 
     наука, 
Знание деда спокойно доходит до внука; 
В битве с невежеством только, хватая 
     трофеи, 
Борется ум человека и копит идеи, 
И ополчавшийся некогда дерзко на веру 
Разум смиряется, кротко сознав себе 
     меру, 
И, повергаясь во прах пред могуществом 
     божьим, 
Он, становясь в умилении веры 
     подножьем, 
Злые свои подавляет насмешки над 
     сердцем, 
С нищими духом - глядишь - стал мудрец 
     одноверцем. 
Мысли крыло распускается шире и шире. 
Смотришь - и думаешь: «Есть 
     человечество в мире. 
Господи! Воля твоя над созданием буди! 
Слава, всевышний, тебе, - образумились 
     люди, 
Выросли дети, шагая от века до века, 
Время и мужа увидеть в лице человека! 
Мало ль он тяжких, кровавых свершил 
     переходов?. 
Надо ж осмыслиться жизни в семействе 
     народов!» 
Только что эдак подумаешь с тайной 
     отрадой - 
Страшное зло восстает необъятной 
     громадой; 
Кажется, демон могучим крылом 
     замахнулся 
И пролетел над землей, - целый мир 
     покачнулся; 
Мнится, не зримая смертными злая 
     комета, 
Тайным влияньем нарушив спокойствие 
     света, 
Вдруг возмутила людей, омрачила их 
     разум; 
Зверствуют люди, и кровию налитым 
     глазом 
Смотрят один на другого, и пышут 
     убийством, 
Божий дар слова дымится кровавым 
     витийством. 
Мысли божественный дар углублен в 
     изысканья 
Гибельных средств к умножению смертных 
     терзанья, 
Брошены в прах все идеи, в почете - 
     гремушки; 
Проповедь мудрых молчит, проповедуют - 
     пушки, 
И, опьянелые в оргии дикой, народы 
Цепи куют себе сами во имя свободы; 
Чествуя в злобе своей сатану-душегубца, 
Распри заводят во имя Христа-миролюбца; 
Злобствует даже поэт - сын слезы и 
     молитвы. 
Музу свою окурив испареньями битвы, 
Опиум ей он подносит - не нектар; 
     святыню 
Хлещет бичом, стервенит своих песен 
     богиню; 
Судорог полные, бьют по струнам его 
     руки, - 
Лира его издает барабанные звуки. 
«Бейтесь!» - кричат сорванцы, притаясь 
     под забором, 
И поражают любителей мира укором; 
Сами ж, достойные правой, прямой 
     укоризны, 
Ищут поживы в утробе смятенной отчизны. 
Если ж иной меж людьми проповедник 
     восстанет 
И поучительным словом евангельским 
     грянет, 
Скажет: «Покайтесь! Исполнитесь духом 
     смиренья!» - 
Все на глашатая грозно подъемлют 
     каменья, 
И из отчизны грабителей каждый 
     вострубит: 
«Это - домашний наш враг; он отчизны не 
     любит». 
Разве лишь недр ее самый смиренный 
     снедатель 
Скажет: «Оставьте! Он жалкий 
     безумец-мечтатель. 
Что его слушать? В безумье своем 
     закоснелом 
Песни поет он тогда, как мы заняты 
     делом». 
«Боже мой! Боже мой! - думаешь. - 
     Грусть и досада! 
Жаль мне тебя, человечество - бедное 
     стадо! 
Жаль...» Но окончена брань, - по домам, 
     ратоборцы! 
Слава, всевышний, тебе, - есть 
     цари-миротворцы. 

Поддержать сайт