Владимир Григорьевич Бенедиктов

Бивак

Темно. Ни звездочки на черном неба 
     своде.  
Под проливным дождем на длинном 
     переходе 
Промокнув до костей, до сердца, до души, 
      
Пришли на место мы - и мигом шалаши 
Восстали, выросли. Ну слава богу: дома 
И - роскошь! - вносится в отрадный мой 
     шалаш 
Сухая, свежая, упругая солома.  
"А чайник что?" - Кипит. - О чай - 
     спаситель наш!  
Он тут. Идет денщик - служитель ратных 
     станов,  
И, слаще музыки, приветный звон 
     стаканов 
Вдали уж слышится; и чайная струя 
Спешит стаканов ряд наполнить до края.  
Садишься и берешь - и с сладостной 
     дрожью 
Пьешь нектар, радость пьешь, глотаешь 
     милость божью.  
Нет, житель городской: как хочешь, 
     величай 
Напиток жалкий свой, а только он не 
     чай!  
Нет, люди мирные, когда вы не живали 
Бивачной жизнию, вы чаю не пивали.  
Глядишь: все движится, волнуется, 
     кишит;  
Огни разведены - и что за чудный вид!  
Такого и во сне вы, верно, не видали:  
На грунте сумрачном необразимой дали 
Фигуры воинов, как тени, то черны,  
То алым пламенем красно освещены,  
Картинно видятся в различных 
     положениях,  
Кругами, группами, в раскидистых 
     движеньях,  
Облиты заревом, под искрами огней,  
Со всею прелестью голов их поседелых,  
Мохнатых их усов, нависших их бровей 
И глаз сверкающих и лиц перегорелых.  
Забавник - шут острит, и красное словцо 
И добрый, звонкий смех готовы налицо.  
Кругом и крик, и шум, и общий слитный 
     говор.  
Пред нами вновь денщик: теперь уж, он 
     как повар,  
Явился; ужин наш готов уже совсем.  
Спасибо, мой Ватель! Спасибо, мой 
     Карем!  
Прекрасно! - И, делим живой артелью 
     братской,  
Как вкусен без приправ простой кусок 
     солдатской!  
Поели - на лоб крест - и на солому бух! 
      
И ж герой храпит во весь геройский дух. 
      
О богатырский сон! - Едва ль он 
     перервется,  
Хоть гром из тучи грянь, обрушься неба 
     твердь,  
Великий сон! - Он, глубже мне сдается,  
Чем тот, которому дано названье: 
     смерть.  
Там спишь, а душу все подталкивает 
     совесть 
И над ухом ее нашептывает повесть 
Минувших дней твоих; - а тут... но 
     барабан 
Вдруг грянул - и восстал, воспрянул 
     ратный стан. 

Поддержать сайт