Владимир Григорьевич Бенедиктов

1855 год

Русь - отчизна дорогая!  
Никому не уступлю:  
Я люблю тебя, родная,  
Крепко, пламенно люблю.  

В духе воинов-героев,  
В бранном мужестве твоем 
И в смиреньи после боев -  
Я люблю тебя во всем:  

В снеговой твоей природе,  
В православном алтаре,  
В нашем доблестном народе,  
В нашем батюшке-царе,  

И в твоей святыне древней,  
В лоне храмов и гробниц,  
В дымной, сумрачной деревне 
И в сиянии столиц,  

В крепком сне на жестком ложе 
И в поездках на тычке,  
В щедром барине - вельможе 
И смышленном мужике,  

В русской деве светлоокой 
С звонкой россыпью в речи,  
В русской барыне широкой,  
В русской бабе на печи,  

В русской песне залюбовной,  
Подсердечной, разлихой,  
И в живой сорвиголовой,  
Всеразгульной - плясовой,  

В русской сказке, в русской пляске,  
В крике, в свисте ямщика,  
И в хмельной с присядкой тряске 
Казачка и трепака,  

Я чудном звоне колокольном 
Но родной Москве - реке,  
И в родном громоглагольном 
Мощном русском языке,  

И в стихе веселонравном,  
Бойком, стойком, - как ни брось,  
Шибком, гибком, плавном славном,  
Прорифмованном насквозь,  

В том стихе, где склад немецкий 
В старину мы взяли в долг,  
Чтоб явить в нем молодецкий 
Русский смысл и русский толк.  

Я люблю тебя, как царство,  
Русь за то, что ты с плеча 
Ломишь Запада коварство,  
Верой - правдой горяча.  

Я люблю тебя тем пуще,  
Что прямая, как стрела,  
Прямотой своей могущей 
Ты Европе не мила.  

Что средь брани, в стойке твердой,  
Миру целому ты вслух,  
Без заносчивости гордой 
Проявила мирный дух,  

Что, отрекшись от стяжаний 
И вставая против зла,  
За свои родные грани 
Лишь защитный меч взяла,  

Что в себе не заглушила 
Вопиющий неба глас,  
И во брани не забыла 
Ты распятого за нас.  

Так, родная, - мы проклятья 
Не пошлем своим врагам 
И под пушкой скажем: «Братья!  
Люди! Полно! Стыдно вам».  

Не из трусости мы голос,  
Склонный к миру, подаем:  
Нет! Торчит наш каждый волос 
Иль штыком или копьем.  

Нет! Мы стойки. Не Европа ль 
Вся сознательно глядит,  
Как наш верный Севастополь 
В адском пламени стоит?  

Крепок каждый наш младенец;  
Каждый отрок годен в строй;  
Каждый пахарь - ополченец;  
Каждый воин наш - герой.  

Голубица и орлица 
Наши в Крым летят - Ура!  
И девица и вдовица -  
Милосердия сестра.  

Наша каждая лазейка -  
Подойди: извергнет гром!  
Наша каждая копейка 
За отечество ребром.  

Чью не сломим мы гордыню,  
Лишь воздвигни царь - отец 
Душ корниловских твердыню 
И нахимовских сердец!  

Но, ломая грудью груди,  
Русь, скажи своим врагам:  
Прекратите зверство, люди!  
Христиане! Стыдно вам!  

Вы на поприще ученья 
Не один трудились год:  
Тут века! - И просвещенья 
Это ль выстраданный плод?  

В дивных общества проектах 
Вы чрез высь идей прошли 
И во всех возможных сектах 
Христианство пережгли.  

Иль для мелкого гражданства 
Только есть святой устав,  
И святыня христианства 
Не годится для держав?  

Теплота любви и веры -  
Эта жизнь сердец людских -  
Разве сузила б размеры 
Дел державных, мировых?  

Раб, идя сквозь все мытарства,  
В хлад хоть сердцем обогрет;  
Вы его несчастней, царства, -  
Жалки вы: в вас сердца нет.  

Что за чадом отуманен 
Целый мир в разумный век!  
Ты - француз! Ты - англичанин!  
Где ж меж вами человек?  

Вы с трибун, где дар витейства 
Человечностью гремел,  
Прямо ринулись в убийства,  
В грязный омут хищных дел.  

О наставники народов!  
О науки дивный плод!  
После многих переходов 
Вот ваш новый переход:  

Из всемирных филантропов,  
Гордой вольности сынов -  
В подкупных бойцов - холпов 
И журнальных хвастунов,  

Из великих адвокатов,  
Из крушителей венца -  
В пальмерстоновских пиратов 
Или в челядь сорванца».  

Стой, отчизна дорогая!  
Стой! - И в ранах, и в крови 
Все молись, моя родная,  
Богу мира и любви!  

И детей своих венчая 
Высшей доблести венцом,  
Стой, чела не закрывая,  
К солнцу истины лицом! 

Поддержать сайт