Аделаида Казимировна Герцык

* * *

О, этот зал старинный в Канашове! 
Встает картин забытых рой, 
И приближается былое 
Неслышной плавною стопой. 
Колонны белые. За ними 
Ряд чинных кресел и столов. 
В шкафу тома в тисненой коже 
"Благоговенью" и "Трудов". 
Рабочий столик, где, склонившись, 
В атласных, палевых тонах 
Мечтала бабушка, вздыхая, 
Об эполетах и усах. 
Рассказы вел о том, как было, 
Герой Очаковских времен, 
И за зелеными столами 
Играли в безик и бостон. 
Старинный, красный фортепиано! 
Какой души сокрыт в нем след? 
Из перламутра клавиатура 
Звучит, как эхо прежних лет. 
Гравюры гордо повествуют 
О том, как персы сражены. 
И сам Паскевич Эриванский 
Взирает гордо со стены. 
А дальше -- в рамах золоченых 
Красивых предков целый ряд,-- 
За мной хотя и благосклонно, 
Но недоверчиво следят. 
Кругом снега, во всей усадьбе 
Стоит немая тишина. 
И в окна мерзлые из парка 
Струит свой бледный свет луна. 
И я хожу, полна раздумья, 
Средь этих лиц, средь этих стен, 
И чую, что для нас былое 
Глубокий, неразрывный плен. 
Душа окована, как сетью, 
Наследием минувших лет. 
И мы живем и умираем, 
Творя их волю и завет. 
Быть может, мы -- лишь тень былого? 
Как знать, где правда и где сон?.. 
Стою тревожно в лунном свете 
Среди белеющих колонн. 

Поддержать сайт