Николай Петрович Николев

Письмо к Федору Григорьевичу Карину на кончину Александра Петровича Сумарокова

Скрепись, Карин!.. Ах, нет! пролей потоки слезны; 
Для благодарных душ они теперь любезны. 
Стени со мной, стени! нас долг к тому влечет; 
Лишились мы, увы!., кого, кого уж нет? 
Карин!., наставника и друга мы лишенны, 
Дражайши дни того навеки пресечениы, 
Который нам прямый к Парнасу путь открыл, 
Прославился и нас ко славе поощрил; 
Кто, дарования с искусством съединяя, 
Магнитом был сердец, к себе их привлекая. 
Ах! можно ль, чтобы кто по нем не восстенал, 
Когда он чувствия в бесчувственных рождал? 
Какая фурия сыскалась бы меж нами, 
Которая б теперь не облилась слезами? 
И зависть, ждавшая его кончины злясь, 
Невольно пролиет ток слезный устыдясь, 
Невольно долг отдаст гонителю пороков. 
Но, ах!., уже ты мертв, бессмертный Сумароков! 
Неизбежимой ты сокрыт от нас судьбой; 
Ах! дара своего не скрой навек с собой! 
Да возродится он!.. О смерть! о люто время! 
Какое чувствиям вы наложили бремя! 
Любовь, обязанность... увы! все стонет в нас, 
Во исступлении и Музы и Парнас! 
Вторично потеряв Корнелия, Фонтена, 
Рыдает Талия и рвется Мельпомена, 
Неся во грудь свою кинжал, его любя... 
Карин! мой страждет дух; Карин!., я вне себя. 
Ужасно зрелище уму вообразилось, 
Стенание твое с моим соединилось; 
И сердце оного не может уж снести... 
Дрожит рука... падет перо... нет сил!., прости. 

Поддержать сайт