Василий Васильевич Башкин

Орёл

Не знакома родная была ему степь,
Он птенцом был посажен на крепкую цепь,
Но, томяся в неволе, печален и дик,
Он к оковам своим до конца не привык,
И железною цепью по клетке звеня,
С мрачной, гордою злобой смотрел на меня.

А когда до него доносилось порой
Пенье птиц и дыханье свободы степной,
Взор его загорался безумным огнем,
Трепетал он своим неокрепшим крылом,
И надменный пронзительный крик подымал
И нетронутой пищу свою оставлял.

И недолго он прожил в темнице своей,
Только стали осенние дни холодней,
Он притих и, нахохлившись, словно больной,
Сквозь решетку следил с безучастной тоской,
Как тяжелые тучи по небу неслись,
И туманы с земли подымалися ввысь.

Уж я думал на волю его отпустить,
Подошел, чтобы клетку ему отворить.
Начал цепи снимать, он все ждал и смотрел,
А потом задрожал, встрепенулся, взлетел,
И мне в руку когтями впился и, как мог,
Отомстил за неволю, и тут же издох. 

Поддержать сайт