Пётр Васильевич Быков

Nocturno

В мантии, звездами затканной пышно,
Ночь опускалась на землю неслышно;
Грусти безмолвно-стыдливой полна,
В бледном эфире светила луна.

Липы в цвету, как под хлопьями снега.
Благоуханье струили… И, негой,
Трепетом сладостным дышащий, сад
Жадно впивал их хмельной аромат.

Волн присмиревших усталые речи
Слышались где-то внизу, — и, как свечи
В старческих пальцах неверной руки,
Тихо дрожали вдали огоньки…

Мне на плечо ты головку склонила;
Липа душистая нас осенила;
Милая! Сладко нам было с тобой,
Нам улыбался эмир голубой!

Кроткого света лучи проникали
В самую душу, и в ней возникали
Радостней майского утра мечты,
В ней распускались блаженства цветы.

Жгучего счастья кипучие струи
В грудь мне лились, и твои поцелуи,
Речи твои опьяняли меня,
Страх и сомненья из сердца гоня.

Новые силы во мне пробуждались,
Новые чувства, желанья рождались,
Ширился пламень отваги в груди,
Ширился доблестный путь впереди…

Страстно хотелось мне подвигов, битвы…
Ты же шептала святые молитвы,
С детскою чистою верой своей
Мира просила ты, — солнечных дней…

…В мантии черной, слезами омытой,
Об руку с бурей холодной, сердитой,
Ночь налетела на землю, — и мгла
Сад обнаженный кругом облегла.

Умерло сердце, не видя привета.
Душу окутала тьма без просвета, —
Милая спит на погосте давно, —
Хмурая старость стучит мне в окно…

Поддержать сайт