Василий Львович Величко

Амори де Фронтиньяк

Уже давно во всей стране
Настало царство произвола;
Священный трон смела крамола,
Страна в крови, страна в огне…

Как птичек спугнутая стая,
Банкиры, суетная знать,
Все принцы — бросились бежать
Подальше от родного края.

Но часть дворянства не ушла,
Безумной вверившись надежде, —
И жизнь блестящая, как прежде,
В кругу изнеженном текла.

Влекли, — что день, — маркиз-кокеток,
Виконтов, графов умирать:
На миг все вздрогнут, — чтоб опять,
Осиротевши, продолжать
Пустую жизнь марионеток.

Слагали нежные стишки,
Играли томно пасторали,
Дрались, влюблялись, танцевали,
Плели и сплетни и венки…

Все видя в розовом тумане.
Иной дворянчик, ус крутя,
Порою восклицал шутя:
«Да-с… мы танцуем на вулкане!..»

Граф Амори де Фронтиньяк
Божком был в обществе: и знатен
И полу нежному приятен,
Кутила, щеголь и остряк.

За злой язык… и за другое
Он средь мужей имел врагов —
И драться вечно был готов,
Чтоб поддержать престиж героя…

Смеркалось… Фронтиньяк был зван
На bal paré: усы помадил,
Плюмаж на легкой шляпе гладил,
В корсет затягивал свой стан…

Но чу! Стучат!.. И чрез мгновенье
Слуга, дрожа, вошел к нему:
«Граф, санкюлоты… вас в тюрьму
Конвента вышло повеленье…»

«Откуда черт принес собак?!
Вели им обождать немного!..»
Но вдруг раздался у порога
Вопрос: «Где бывший Фронтиньяк?!»

«Я! Но я жив! Какой я бывший?!
Да кто ж меня лишить бы мог
Великих предков?! Разве Бог,
Людей и сволочь сотворивший!..

На эшафот пришел ты звать?
Ну что ж! Хоть без большой охоты, —
Пойду! Пусть видят санкюлоты,
Что мы умеем умирать!..

Но как спешите вы! Досадно:
На бал я нынче зван, как раз!
Эх!.. Завтра б!.. Нет?! Ну что ж?! Сейчас
Тогда оденусь я для вас,
Как подобает мне: парадно!

Но ты, мой добрый патриот,
Глядеть на это недостоин!
Уйди на миг — и будь спокоен:
Де Фронтиньяк не удерет!..»

Был санкюлот великодушен:
Ушел за дверь. А граф надел
Камзол, черкнуть два слова сел.
Порядку светскому послушен.

«О chère duchesse! Держу пари:
Рассердит вас, моя богиня,
Что быть у вас нельзя мне ныне. —
Но в том невинен Амори:
Меня ведут в Консьержери!..

О, как правительство сердито!
Ну, что б до завтра подождать!
Нет, санкюлоты оказать
Не захотели мне кредита!..

Увы! Натурой расплачусь
Я с ними завтра же, конечно!..
Меня там примут так сердечно,
Что я назад не ворочусь!

Но все ж досадно поневоле,
Что там придется мне едва ль
Плясать, болтать о Ривароле,
Что там дают не пастораль
И выступлю я в скучной роли!

Что там не ваш прелестный лик
Увижу я, о правый Боже! —
Такие мерзостные рожи,
К каким я вовсе не привык!..

Но что скажу вам на прощанье?
Все то же, что твердил не раз:
Что я люблю безумно вас.
Эдема нежное созданье!

Увы! Известно мне давно:
Я вами к грешникам причислен,
Я дамам лгу, я легкомыслен,
Не устоялся, как вино!

Нет! Я люблю вас безрассудно —
И навсегда!.. Хоть потому
Поверьте слову моему,
Что изменить мне будет трудно!

Ведь мне не пережить зари!
(Уж места нет в Консьержери!)
Скажите ж всем — и смело верьте,
Что страстно вас любил до смерти
Поклонник верный, Амори…»

И, поручив слуге посланье,
Сказав ему: «Не плачь, дурак!» —
Пошел веселый Фронтиньяк
На казнь, — как будто на свиданье…

Поддержать сайт