Борис Алексеевич Верхоустинский

Грязные ножки

Почернели белы ножки, белы ноженьки мои,
Белы ножки загрязнились, пробираючись в пыли.

Повстрепались русы косы, подбирай не подбирай:
В путь-дороге обронила косоплетку невзначай.

Да не жги ты, злое солнце, не хлещи, холодный град!
Не срывай, разгульный ветер, с головы бессчастной плат!

Я иду в престольный город, в златоглавую Москву,
На расправу к государю я злодея призову.

«На боярина лихого, царь великий, бью челом!
Прикажи его, спесивца, не щадя, стегать кнутом».

Коли скажет, коли спросит: «Да помилуй! Почему?»
«То за малого ребенка!» — ты держи ответ ему.

«Что, боярин величавый, али вон из головы,
Как травил малютку псами средь зеленой муравы?»

Не обидьте молодицу, подворотные стрельцы, —
Укажите мне, родные, государевы дворцы.

Слышен хохот неумолчный: «Ай да баба — егоза!
Накричала, нашумела, будто летняя гроза».

Издевались, надсмехались, пропустили: «Проходи!»
А за пропуск взяли медный образок с ее груди.

А у думного приказа сняли красный сарафан,
«Бес! — приказному вскричала. — Нечестивый истукан!»

А в Кремле высокостенном все бояре — шутники,
Забавляясь, подпалили кос кудрявых волоски.

Да у Красного Крылечка, под немалым, знать, хмельком.
Государь Иван Васильич грудь пробил ей посошком.

Наземь рухнула, затихла, только серые глаза
Горько, жалобно глядели на немые небеса.

Поддержать сайт