Валентин Иванович Горянский

Над колыбелью

На сырых стенах и снег и плесень;
За окном внизу и шум и свет;
Я бы спела много, много песен,
Но душа болит, а песен… песен нет!..
Лампа гаснет; холодно и жутко.
Страшны ночи и тоскливы дни, —
Спи, мой ангел, милый мой малютка,
Спи покойно, мы с тобой одни.
Мы одни, а люди злы и грубы;
Вышел хлеб, иссякло молоко,
Утром к нам заглянут только трубы,
Что вокруг поднялись высоко…
По ночам слышней тоска и горе;
Лампа гаснет; все темней, темней,
А вдали — немолкнушее море
Звона блеска, криков и огней.
Там взлетает вверх тяжелый молот,
Слепо бьет попавших под него,
Там идет седой владыка — голод,
Мы с тобою видели его…
Ну, не плачь!.. Закрой скорее глазки!..
Я бы спела, но о чем же петь?..
Так бледны безжизненные краски,
Так не хочется ни верить, ни терпеть.
Все обман! Кругом одни миражи:
Поманит и вновь умчится прочь,
Бесконечной нитью черной пряжи
Длится ночь, тоскующая ночь.
Ну, засни! Засни же ради Бога!..
Что-то завтра принесет рассвет.
Я бы спела! Спела много, много,
Но душа болит, а песен… песен нет!..

Поддержать сайт