Вадим Габриэлевич Шершеневич

Ангелу-Хранителю

«Вижу очи твои изумрудные».
В. Соловьев.

I.

Расплесни свои очи безмерные,
Словно крылья, прозрачные,
Озари мои своды пещерные,
Неуклюжие, мрачные.
 
Приведи меня, Ангел, к отрадному
Перепутьями горними!
Я прикован ко времени жадному,
Я прирос к нему корнями.
 
Словно небо, глаза раздвигаются,
Полны гневными тучами.
Наши влажные губы сближаются
Поцелуями жгучими.
 
Ты изведал, Хранитель, греховное…
Твои очи — да славятся!
Сквозь века твое имя любовное
Поколеньям объявится.
 
На ногах твоих туфли атласные,
А глаза окровавлены…
Мы — одни, мы — распяты, несчастные,
На распятье оставлены;
 
Но дотянемся к небу усильями
Мы, тоскою вспоенные,
Ты — Хранитель, — разбитыми крыльями,
Я — рукой раздробленною.

(К неизвестной картине).

II.

На мертвом севере снега
В томительном бреду застыли
И месяц наклонил рога
Над тканью серебристой пыли.
 
И тишина снегов сладка;
Все те же ночи, звезды те же,
Лишь долетит издалека
Протяжный, тяжкий вой медвежий.
 
На перекрестке, в блеске звезд.
Однообразный и унылый,
Нагнулся обветшалый крест
Над позабытою могилой.
 
И на изъеденной плите
С очами красными от горя
Недвижен ангел на кресте,
Встречающий веками зорю.
 
И за спиною два крыла
Разорваны тоской суровой
И воск девичьего чела
Изборожден, как плоть Христова.
 
И ангел горестно глядит, —
Забытый ангел на могиле —
Не прогремит ли мрамор плит
Под пеленою снежной пыли
 
И воскрешенная душа,
Восстав от долгого томленья,
Не колыхнется ли, спеша,
В миг огненного пробужденья?
 
И ангел в горние огни
Глядит и стынет над дорогой,
Теряя пасмурные дни,
Сосчитанные вьюгой строгой.
 
И может вьюга занесет
Христом покинутое место,
Лишь, не проснувшись, небосвод,
Здесь прозвенит: «In tomba questa»,
 
Но ангел не устанет ждать
Сквозь заснеженные ресницы,
Готовый мертвого принять
В свои застывшие десницы.

Поддержать сайт