Александр Степанович Рославлев

Василий Блаженный

В ясном сне, в красе нетленной,
В заревом дыму кадил,
Приходил к царю блаженный,
Тихий Вася приходил.

Сняв с себя вериги ржавы,
Он их клал царю на грудь,
Наставлял его на правый,
На Христов смиренный путь.

Хладом жгли вериги тело,
Грудь давили тяжело,
Сердце лютый стыд терпело
За содеянное зло.

Снились: виселицы, плахи,
Убиенные и кровь.
Просыпался царь и в страхе
Ждал зари и хмурил бровь.

Было так три ночи кряду;
На четвертую гусляр
Звонко пел царю про Ладу,
Про Щелкана и татар,

Про заклятые курганы,
Про сибирские леса…
И росли, раздольем пьяны,
Струн согласных голоса. 

Утро савана печальней
Замутило ночи след,
Пожелтел в опочивальне
Свет лампады, робкий свет.

Не спалось царю нимало.
Вот он, тих, привстав с одра,
Головой кивнув устало,
Отсылает гусляра.

Грозно-скорбное виденье
Отогнал гусельный звон;
Улеглось в душе смятенье
И смежает очи сон.

Но глядит: у аналоя —
Вася месяца светлей,
Осиянье золотое
Вкруг густых его кудрей.

Молвит Вася: «Плачь, Иване,
Затворись, блюди посты!
Русь подобна гнойной ране.
Кайся — в сем повинен ты».

Наземь пав, в слезах и дрожи,
Молит царь — крепка мольба:
«Грешен аз; помилуй, Боже,
Недостойного раба!»

Поддержать сайт