Сергей Аркадьевич Андреевский

Мрак

                     Без божества, без вдохновенья,
                     Без слез, без жизни, без любви.
  
                                                 Пушкин

              Поэт

Из долгих, долгих наблюдений
Я вынес горестный урок,
Что нет завидных назначений
И нет заманчивых дорог.
В душе - пустыня, в сердце - холод,
И нынче скучно, как вчера,
И мысли давит мне хандра
Тяжеловесная, как молот!
Ни развлеченье, ни покой,
Ни встречи с чернью деловитой,
Средь шума жизни городской,
Не служат больше мне защитой:
Тоска всесильна надо мной!
Приди, мой гений темнокрылый
С печальным взором умных глаз;
Мне по душе твой вид унылый
И твой таинственный рассказ.
Ты мог всегда полунамеком
В прошедшем, тусклом и далеком,
Немое чувство оживить
И скорбью сердце уязвить.
Своим укором ядовитым
Оцепененье разреши:
Мне тяжко жить полуразбитым,
Мне гадок сон моей души!

              Дух

   Видел я лицо немое
      И потухший взор:
   О блаженстве, о покое
      Пел угрюмый хор.
   К небесам с кадильным дымом
      Несся вопль сердец,
   В отчужденьи нелюдимом.
      Почивал мертвец.
   Весь гирляндами украшен,
      Но не тот, что был!
   Он для тех казался страшен,
      Кто его любил...
   Грудь без теплого дыханья,
      Без лучей глаза:
   Что ему - слова прощанья?
      Что ему - слеза?..

              Поэт

О, помню я!.. Такие звуки
Давно не трогали мой слух:
Живым порывом горькой муки
В те дни кипел мой юный дух!
Теснили грудь мою рыданья,
Я образ друга вызывал:
Казалось мне, без очертанья
Он тихо в воздухе витал
И в душу мне вникал глубоко.
В церковной мгле, среди лампад,
Полусмущен, я чуял взгляд
Его всевидящего ока:
Он был слезам и скорби рад!
"Теперь, - я думал, - он измерит
Всю глубину моей любви
И чувства тайные мои
Судом взыскательным поверит!.."
И - почему, не знаю сам -
Мой взор тянулся к небесам...
Но там - ни звука, ни намека
В ответ на пламенный порыв:
Таков удел того, кто жив...
Бессилен гнев, слова упрека
Безумством были б сочтены!

С тех пор с тобою мы дружны,
Мой гений, небу непокорный:
На всем дрожит твой профиль черный
И светит недовольный взор.
На небе жизни с этих пор -
Сгустится ль мрак, взойдут ли зори -
Ты всё поешь: memento mori! {*}
{* Помни о смерти! (лат.) - Ред.}
Но странно - верится едва! -
Твои ужасные слова
Для сердца глохнут с каждым годом...
И там, где над могильным сводом,
Придя молиться в горький день,
Я сторожил родную тень, -
Там в годы зрелости холодной
Я дал взрасти траве негодной!
И тот кладбища свежий сад
С угрюмой надписью у входа,
Где снился мне видений ряд, -
Не больше трогает мой взгляд,
Чем вся безмолвная природа!..
Я понял жизни наготу,
Потерян ключ от милых бредней...
Но, вызвав старую мечту,
Ты дал блеснуть слезе последней, -
Благодарю! Ее прилив
Напомнил мне, что я был жив,
Что жить нам дважды не дается.
Слеза блестит, - она не льется!

              Дух

Тени туманные, звуки неясные,
Образы прошлого, вечно прекрасные,
Вечно сокрытые мглой отдаления, -
Встаньте из мрака в лучах обновления!

Встаньте без горечи, светло-нарядные,
В жизненном облике, сердцу понятные,
Душу воздвигните силой целебною, -
Двигайтесь, образы, цепью волшебною!

   Тучки летние дымятся,
      Оросив кусты;
   Уж под солнцем золотятся
      Башни и кресты.
   В небе радуги огнистой
      Тает яркий путь,
   Воздух ясный и душистый
      Тихо нежит грудь.
   Тешась шумом наводненья,
      Звонкий хор детей
   Сыплет листья и каменья
      В пенистый ручей.
   На песке аллеи влажной,
      Где бежал поток,
   Уж оставил след отважный
      Легкий башмачок.
   И под сетью обновленной
      Зелени сквозной
   Слышен грядки орошенной
      Запах земляной.
   Вот и небо засинело
      Всё - из края в край:
   Иль в душе не просветлело
      И земля - не рай?

Вдохнул ли ты свежительную силу?
В подобный миг ты прежде сожалел
Своих друзей, опущенных в могилу,
И к свету дня любовью пламенел.
Ты повторял, мой образ устраняя:
"Мне жизнь мила! Я жить готов, не зная,
К чему я здесь... Прекрасен мой удел!.."

              Поэт

Случалось мне, в ребяческие годы,
Обласканный улыбкою природы,
Я веровал в несбыточные сны:
То призраки заветной старины!
В те дни, как друг, со мной шепталась ива
У синих вод весеннего разлива,
И в свежий мрак задумчивых долин
С своей мечтой спускался я один
Вверять им пыл неясных ожиданий...
Я не люблю таких воспоминаний!
Куда ни глянь: в безмолвии лесном,
В роях светил на куполе ночном,
Во всех углах роскошной панорамы -
Везде, везде - покинутые храмы!

              Дух

   Темных призраков не стало,
      Словно дыма битв:
   Сердце в мире отыскало
      Образ для молитв!
   У желанного порога
      Робко стынет кровь:
   То блаженная тревога -
      Первая любовь!
   И свежа, как ландыш мая.
      Юностью блестя,
   Вот стоит она, живая,
      Грез твоих дитя...

И вот она с тобой идет в лесную тень,
Где в яркой зелени, осыпав старый пень,
      Белеют звездами ромашки,
И шелк ее волос колеблется едва,
И ветер утренний ей дышит в рукава
      Ее узорчатой рубашки;

Уж наших спутников замолкли голоса.
Кругом - зеленый мрак, пахучая роса...
      Застигло нас уединенье...
Признанье вырвалось невольно у тебя,
Ты высказал его, робея и любя,
      Едва сдержав свое волненье.

А помнишь ли ту ночь, когда в волнах реки
Померкшей пристани дрожали огоньки
      И в лодке хор звучал певучий?..
В тот миг она рукой взмутила пену струй,
И влажных пальчиков коснулся поцелуй,
      Как воздух нежный и летучий.

Иль поздней осенью, при сумраке дневном,
Пред затуманенным, обрызганным окном
      Ты с ней сидишь, бывало, рядом,
И, очарованный, не смеешь ты дохнуть,
Следя, как движется ее живая грудь
      Под скромным будничным нарядом.

А это первое объятье нежных рук,
Когда в твоей груди родного сердца звук
      Отдался в трепетном биеньи,
И грезились тебе: то запах темных кос,
То взгляд медлительный, понятный, как вопрос,
      То стан, так близкий на мгновенье!

И рдела ли весна, иль выла песня вьюг,
Ненастье ль тусклое сгущалося вокруг,
      Иль солнце грело и струилось,
Звучал ли колокол, шумел ли разговор, -
Всегда лишь ей одной внимали слух и взор,
      И ровным счастьем сердце билось.

Ты помнишь ли те дни? Согрета и полна,
Душа надеждами была окружена,
      И крепла в ней живая сила;
Счастливая рука работала легко;
От сердца чистого всё было далеко,
      Что совесть чуткая клеймила.

И пусть иной робел пред сонмами светил,
Пускай других пугал холодный сон могил,
      Но, чуждый горестным тревогам,
Ты не был одинок средь бездны мировой:
Твой дух тонул в лучах души тебе родной,
      И свет любви был вашим богом!..

              Поэт

      Волшебный дух воспоминаний,
      Печальник радостных минут,
      Не тронь любви очарований:
      Они ушли и не придут!
      Мне часто снится это время,
      Но первый пыл неуловим:
      Так первым отпрыском живым
      Уже развернутое семя
      Не сблизит вновь свои края
      И не годится для посева;
      Так в летней трели соловья
      Уж нет весеннего напева!
      Я иногда гляжу кругом
      С невыразимым утомленьем
      И жадно жду, когда и в чем
      Душа спасется обновленьем?
      Взываю к памяти - ив ней
      Недосягаемой святыней
      Сверкают дни любви моей,
      Как над безжизненной пустыней
      Живые яхонты звезды;
      А дальше - тянутся ряды
      Ночей угрюмых, дней, убитых
      На суетливые труды,
      И ряд волнений пережитых,
      Влечений, памятных едва
      Иль непонятных, к изумленью,
      Как полустертые слова
      В тетрадях, преданных забвенью...
      И мне тех призраков не жаль!..
      Зато в душе темно и скучно,
      И сердце к прошлому беззвучно,
      А к жизни холодно, как сталь!
      И в час той скорби безутешной
      (Тебе открою мой секрет)
      В моей груди, больной и грешной,
      О злобе дня - заботы нет!
      Тогда - напрасно лицемерить -
      Ищу с отчаяньем слепца:
      Кого любить? Во что мне верить?
      К чему трудиться до конца,
      Не зная светлых утешений,
      С тоскливым ропотом сомнений,
      Что мы уйдем, как и пришли, -
      Плоды случайные земли!..
      И эта язва тайно гложет
      Не только страстного певца, -
      Она мыслителя тревожит
      И ранит бодрого дельца.
      Иной, под маской скомороха,
      Развязен с виду; но приди -
      Его раздумье проследи:
      Не сдержит он больного вздоха
      В обезнадеженной груди!

И как на родину с чужбины равнодушной,
Как из тюремной тьмы на волю и на свет,
Мечта моя летит посланницей воздушной
      К живому чувству юных лет!

Туда - где радостью трепещет ожиданье.
Где струйки алые так жизненны в крови,
Где страстным холодом под сердцем содроганье
      Зовет к неведомой любви...

Где ночи лунные горят для тихой встречи;
Где жжет пожатье рук; где ровной белизны,
Как воск и лилия, нетронутые плечи
      Невинной прелести полны...

Там всё готовится для праздничного пира.
Богат и радужен телесный наш убор...
Но вспомнишь - для чего?.. Для чуждых целей мира -
      И время грабит нас, как вор!

Поймет ли кто-нибудь подавленные слезы
Убогой старости, когда на скате дней
Пред свежей красотой томительные грезы
      На миг пробудятся у ней?

Не стыдно ль нам тогда за блеклые седины,
За кожу мертвую, просящуюся в гроб,
За речь неясную, но ясные морщины,
      За мудрый обнаженный лоб?

И мрак в душе... Но вот иные всходят цели!
Служение другим - работа на людей:
Мудрец берет перо, и врач идет к постели,
      Отец растит своих детей,

О благе лучших дней поет, вздыхая, лира,
Судья познанья лет влагает в приговор...
Но вспомнишь - для чего?.. для чуждых целей мира,
      А нас - долой метут, как сор!..

И снова грозной тьмы не смею я измерить,
И снова я ищу с отчаяньем слепца:
      Кого любить? Во что мне верить!
      К чему трудиться до конца,
      Не зная светлых утешений,
      С тоскливым ропотом сомнений,
      Что мы уйдем, как и пришли, -
      Плоды случайные земли!..
      Угрюмый дух, волшебный гений!
          Спаси, внемли!

              Дух
   Ты всё излил, чем страждет грудь поэта,
      А может статься - и моя...
      Я вечный спутник бытия,
      Я голос тьмы: не знаю света...

Поддержать сайт