Владимир Александрович Шуф

Письмо

Затерянный в неведомой глуши 
Среди миндальных рощ пленительного юга, 
Я вести радостной от северного друга 
Жду всею силою измученной души.
Но редки для меня отрадные мгновенья. 
Далекие друзья не балуют меня -- 
Давно волнуют их иные впечатленья 
И злоба вечная минующего дня. 
Пред ними новые, неведомые лица 
Несет вблизи житейская волна. 
Из милых должников особенно одна 
Неисправимая и вечная должница. 
На пышных раутах ликующей Москвы 
Ее, наверное, не раз встречали вы. 

Бывало, жду напрасно почтальона 
И грустно в сад смотрю я из окна, 
И разве изредка с воздушного балкона 
Письмо, как розу, бросит мне она. 
И радостна певцу счастливая награда. 
Но если долго нет желанного цветка. 
Невольно в душу мне закрадется досада, 
И вера светлая, и радость - далека, 
И в сердце вновь сомненье и тоска. 
Но есть души моей одно воспоминанье, 
Которое всегда отрадно для меня! 
При нем немыслимы сомненье и страданье, 
Как мрак ночной при ярком свете дня. 

И вижу я себя ребенком в детстве дальнем. 
В гостиной суета и шумный смех гостей; 
Но вы одна остались в нашей спальне 
Среди неубранных и дремлющих детей. 
Лежу в кровати я, прильнувши к изголовью, 
А вы с улыбкою склонились надо мной, 
Как будто мать над дочерью больной, 
И взор ваш теплится и лаской, и любовью, 
И ваши локоны в мерцанье ночника 
Бегут на грудь капризною волною, 
И в кольцах золотых красивая рука 
Блестит алмазами и нежной белизною. 
Все это помню я в неясном, чудном сне, 
И верится тогда невольно в дружбу мне. 
Но будет! Вдалеке мои простые речи 
Замрут без отклика, как беглый плеск волны. 
Не ждет меня опять отрада новой встречи 
При блеске и цветах ликующей весны. 
На чуждых берегах изгнанник позабытый, 
Участья теплого напрасно я искал -- 
Я слышу здесь лишь моря шум сердитый, 
Во мгле ночной среди прибрежных скал, 
И все, что было мне так дорого, так мило, 
Судьбою у меня на век отнято было.

Поддержать сайт