1920 Стекло и медь. В мерцании витрин Поют шелка, которым нет названья. В них собраны сокрытые желанья И все цвета. Пустой аквамарин. Рубин, огонь нетленного пыланья, И синий цвет, любимый цвет Орканья. И розовый, как цвет Бургундских вин. Оранжевый, как светлый мараскин. Зеленый, как блаженная Кампанья. И пепельный, как серебро седин. И черный цвет, печальный цвет незнанья. О, галстуки, поющие без слов, Роняющие пламенные вздохи! Все суета, весь тлен моей эпохи, И свист гранат ее, и шум ее балов, И все, что создано, и распылилось в крохи, Поет без слов и расточает вздохи. И я, приехавший из северной страны, Зачеркнутой на европейской карте, Я созерцаю вас в убийственном азарте, Но знаю, что и вы обречены! Чтоб растоптать дразнящую красивость И покарать великолепный грех, Вас соберет святая Справедливость, Которая уравнивает всех. И вас сожгут в какой-нибудь Вандее, Сровняв бугор с сентябрьскою землей. И облекут намыленные шеи Общедоступною веревочной петлей. <1921> |
Русская поэзия - http://russian-poetry.ru/. Адрес для связи russian-poetry.ru@yandex.ru |