Дон Аминадо

В Татьянин день

               Посвящается
   Московскому землячеству

Господин человек, станьте
На берегу уносящейся жизни,
Воспоминаньями душу израньте,
Очутясь на собственной тризне,
Скользните вопросом по строчкам
Поэзии вашей и прозы,
Смахните носовым платочком
Непрошеные эти слезы,
Ведь вы мужчина - не килька -
И привыкли нести бремя...
- Эй, человек! Филька!..
Вальс - "Невозвратное время"!..
Картина первая. Арбат, переулок.
Дом. Мезонин. Антресоли.
Запах московских булок,
Называемых- франзоли.
Утро. Звон. Благочиние.
На уличных вывесках - яти.
А небо такое синее,
Как в раю... и на Арбате.
Это здесь проезжал Чацкий,
А вот здесь, взгляните,
Гулял старый князь Щербацкий
С дочерью своей, Китти.
- Филька, верти дальше,
Картина вторая,
Тоже, говоря без фальши,
Из потерянного рая!..
Вечер. Тверской. Пушкин.
Коричневые епархиалки.
На дереве, на голой верхушке,
Нахохлились зимние галки.
Белизна. Чернота. Нега.
На снегу фонари голубые.
И отряхиваются от снега
Малиновые городовые.
- Филька, верти, дьявол,
Разжигай порыв дерзкий,
Заворачивай, друг, направо,
По Дмитровке, в Камергерский,
Где, душу мечтой туманя,
Голосом своим усталым
Рассказывает дядя Ваня
О несбыточном, о небывалом.
- И еще верти, милый,
Налегай вдвое...
Чтоб с особенной силой
Вспыхнуло остальное,
Околыши, косоворотки,
И, неизвестно, откуда,
От молодости или от водки,
Это вера в чудо,
Этот спор у стойки
Про Бога, про честность,
Этот скок на тройке
В ночь, в неизвестность,
Этот бред цыганок,
Их бубны и песни.
Утром хруст баранок
В трактире, на Пресне,
После вакханалий
И всех чудачеств,
Когда мы не знали
Никаких землячеств!..

Поддержать сайт