Вильгельм Александрович Зоргенфрей

Пробуждение Потока

    (пародия-шутка) 

   1 

Граф Толстой Алексей не довел до конца 
Свою повесть о храбром Потоке; 
Двести лет он заставил проспать молодца 
И притом не подумал о сроке. 
"Пробужденья его, -- он сказал, -- подождем, 
Что увидит Поток, мы про то и споем". 
Но, конечно, Толстой не дождался: 
Занемог как-то раз и скончался. 

   2 

На себя я решился ответственность взять 
За рассказ о дальнейших событьях, 
Но прошу униженно: стихи прочитать 
И немедля затем позабыть их, 
Ибо я -- не поэт, а рассказчик простой, 
И, конечно, не так написал бы Толстой, 
Он был мастер былинного склада, -- 
Мне же суть передать только надо. 

   3 

Дело в том, что Поток мог и больше проспать, 
Если б всё было мирно и гладко; 
Но средь самого сна... как бы это сказать?.. 
На душе его сделалось гадко, 
И нелепый в ушах начался перезвон; 
Встал, глаза приоткрыл и прислушался он; 
За стеной в барабан ударяли 
И на воздух из пушек стреляли! 

   4 

Удивился Поток: "Что за шум за такой? 
Побежать посмотреть, что случилось? 
Ведь недаром же мне среди ночи глухой 
Безобразное что-то приснилось! 
Да и спать надоело -- суставы хрустят, 
Поразмяться могучие плечи хотят; 
Отдохнул я порядком, бесспорно. 
Днем дремать -- оно как-то зазорно!" 

   5 

И на площадь широкую вышел Поток -- 
Видит, площадь народом покрыта. 
Слышны крики: "Япония", "Дальний Восток", 
"Камимура", "Цзинь-Чжоу", "Мутсу-Хито"... 
Слышит: люди "ура!" исступленно кричат, 
Шапки, зонтики, палки на воздух летят; 
Все поют, все на месте толпятся 
И порой непечатно бранятся. 

   6 

"Ну, -- подумал Поток, -- ожидай тут добра, 
Видно, разум у всех помутился", -- 
И к тому, кто кричал всех задорней "ура!", 
Он с вопросом таким обратился: 
"Объясни мне, любезный, о чем у вас крик? 
Что за новый такой, непонятный язык? 
Отчего о порядке не просят? 
И кого так нещадно поносят?" 

   7 

"Что ты, что ты, родимый? -- он слышит в ответ. -- 
Постыдись, неужели не знаешь? 
Ты, наверное, друг, ежедневных газет 
И ночных телеграмм не читаешь? 
Мы воюем с японцами, с желтым врагом; 
Познакомятся, бестии, с русским штыком, 
Не забудут нас долго макаки, 
Мы пропишем им мир -- в Нагасаки!" 

   8 

"Погоди, -- говорит удивленный Поток, -- 
Погоди, дай мне с духом собраться! 
Кто такие японцы? Где Дальний Восток? 
И за что мы должны с ними драться?" 
-- "Я не знаю, -- Потоку в ответ патриот, -- 
Где живет этот самый японский народ, 
Слышно, за морем где-то селятся; 
Где нам, людям простым, разобраться? 

   9 

А касательно, значит, причины войны, 
То причины известны начальству, 
Мы же верить родителям нашим должны: 
Нас тому обучают сызмальства". 
Но Поток, возмутясь, говорит: "Погоди! 
Больно просто выходит: пошлют, так иди! 
Воевать-то и мы воевали, 
Но за что и про что -- понимали?" 

   10 

"Виноват! -- позади его кто-то сказал 
В чрезвычайно ласкательном тоне. -- 
О причинах войны я подробно писал 
В предпоследнем своем фельетоне". 
(Это был публицист, как узнали потом, 
Из играющих ловко газетным листом, 
Помышляющих только о моде 
И меняющих цвет по погоде.) 

   11 

"Извиняюсь, -- сказал он, -- что вас перебью, 
Но надеюсь, что вы не в обиде, 
Я свой взгляд откровенно сейчас разовью 
В популярном, упрошенном виде. 
Для меня, как для русского, в деле войны 
Все причины понятны и цели ясны, 
Пусть шипят государства другие, -- 
Цель главнейшая: слава России! 

   12 

Как вторую причину, могу указать 
На избыток отваги народной, 
А как третью -- возможность для нас отыскать 
Выход в море, прямой и свободный! 
За четвертую мы не признать не могли 
Перспективу забрать клок соседней земли, 
Но при этом, добавлю я в-пятых. 
Просветить азиатов проклятых! 

   13 

Дальше... слава России... ах, да! я забыл, 
Что об этом уже мы сказали... 
Сил народных избыток... и он у нас был... 
Выход в море... его мы считали?.." 
-- "Погоди! -- закричал, рассердившись, Поток. -- 
Ты, я вижу, учен, да в делах не знаток! 
Слышишь, бают, на славу России 
Поначалу надежды плохие. 

   14 

А по части избытка отваги и сил 
Ты соврал: больно всюду недужно! 
Насчет выхода в море и пуще смудрил: 
Никакого нам моря не нужно! 
Нам не по морю плыть, кораблей не водить; 
По земле бы сперва научиться ходить! 
И земли-то, кажись, нам довольно... 
Вот живется не слишком привольно". 

   15 

"Агитатор! -- вскричал, побледнев, публицист. -- 
Пропишу, затравлю, загоняю!" 
Но Поток говорит: "Что ж, я совестью чист, 
Говорю всё, что вижу и знаю". 
Но к нему публицист: "Ты, брат, больно речист, 
Посмотрите, ребята, прямой анархист!" 
А Поток отвечает: "Не знаю, 
Но, конечно, войны не желаю!" 

   16 

Тут все подняли крик, угрожают, шумят, 
Наступают густыми рядами; 
Слышны крики: "Отечество", "Церковь", "Солдат" 
И что кто-то "подкуплен жидами". 
Полицейских зовут, намекают на суд, 
Кулаками и палками в гневе трясут 
И Потока с язвительным тоном 
Называют "японским шпионом". 

   17 

Стало тошно Потоку от этих речей, 
В голове у него помутилось, 
Засверкали огни молодецких очей, 
И тревожное сердце забилось... 
Мой читатель, я вижу, давно уже ждет, 
Что Поток, словно сноп, упадет и заснет, -- 
Но Поток, рассердись, заявляет, 
Что он более спать не желает. 

   18 

Почему не желает он более спать 
И каким таким делом займется, 
Мы и сами того не сумеем сказать, -- 
Может быть, в другой раз доведется. 
В этом месте, однако, точь-в-точь как Толстой, 
Слышу также я оклик внушительный: "Стой! 
Стой! он публику только морочит, 
Отвертеться, наверное, хочет! 

   19 

Почему он, во-первых, в стихах рассказал 
О невеже таком, о Потоке? 
И зачем вообще так игриво писал 
О событьях на Дальнем Востоке? 
Что хотел он сказать? Что он мог доказать? 
Как идеи его меж собою связать? 
И к чему он приплел публициста? 
Повторяем: здесь дело не чисто!" 

   20 

Разумеется, автор ответить бы мог, 
Но молчать себя вправе считает: 
Вольнодумное слово-де молвил Поток, 
Так Поток за него отвечает!.. 
Впрочем, я пошутил: соглашаюсь вперед, 
Что подобный ответ -- не ответ, а обход, 
И утешу: не так еще поздно, -- 
Будет время -- отвечу серьезно! 

Поддержать сайт