Борис Петрович Корнилов

Елка

Рябины пламенные грозди, 
и ветра голубого вой, 
и небо в золотой коросте 
над неприкрытой головой. 
И ничего - 
ни зла, ни грусти. 
Я в мире темном и пустом, 
лишь хрустнут под ногою грузди, 
чуть-чуть прикрытые листом. 
Здесь всё рассудку незнакомо, 
здесь делай всё - хоть не дыши, 
здесь ни завета, 
ни закона, 
ни заповеди, 
ни души. 
Сюда как бы всего к истоку, 
здесь пухлым елкам нет числа. 
Как много их... 
Но тут же сбоку 
еще одна произросла, 
еще младенец двухнедельный, 
он по колено в землю врыт, 
уже с иголочки, 
нательной 
зеленой шубкою покрыт. 
Так и течет, шумя плечами, 
пошатываясь, 
ну, живи, 
расти, не думая ночами 
о гибели и о любви, 
что где-то смерть, 
кого-то гонят, 
что слезы льются в тишине 
и кто-то на воде не тонет 
и не сгорает на огне. 
Живи - 
и не горюй, 
не сетуй, 
а я подумаю в пути: 
быть может, легче жизни этой 
мне, дорогая, не найти. 
А я пророс огнем и злобой, 
посыпан пеплом и золой, - 
широколобый, 
низколобый, 
набитый песней и хулой. 
Ходил на праздник я престольный, 
гармонь надев через плечо, 
с такою песней непристойной, 
что богу было горячо. 
Меня ни разу не встречали 
заботой друга и жены - 
так без тоски и без печали 
уйду из этой тишины. 
Уйду из этой жизни прошлой, 
веселой злобы не тая, - 
и в землю втоптана подошвой - 
как елка - молодость моя. 

Поддержать сайт