Иван Иванович Горбунов-Посадов

Пушечный завод Круппа

Как яростной смерти кровавое знамя,
Из ста добела раскаленных печей
Взвивается красное, синее, белое пламя
Из ста добела раскаленных печей.

И молот гигантский безумно грохочет,
И радостно дьявол в кровавой короне хохочет.

Тот молот ведь рабство народов кует,
Тем молотом рабство свое ведь кует
Рабочий народ.

Смотрите, мелькают там голые, в копоти, черные тени,
Средь красного ада рои привидений.
Там пушечный плавят проклятый металл.
Там пир свой кровавый готовит Ваал.
Там братьев рабочих убийство готовит рабочий народ,
Там смерть для детей своих бешеный льет
Человеческий род.

В этом дрожащем от ударов молота зданьи
С утра и до ночи свершается страшное дело:
Здесь братья ужасные братьям готовят стра­данья,
Готовят здесь то, что в куски разорвет род­ное, людское, прекрасное тело.

По утру спокойно из тихих домов выходят рабочие. Целуют
жен. В колыбелях целуют детей
И идут готовить страданья для тысяч таких же тихих домов,
Готовить смерть для тысяч мужей таких же жен, для тысяч отцов таких, же детей.

Каждый день за кусок незримой кровью облитого хлеба,
За кофе и суп они тысячи жизней братьев людей предают.
За мясо и пиво детей — их отцов, матерей — сы­новей,
тысячи глаз лазурного неба
Навеки лишают они. Все смерть, все смерть без конца они льют!

Каждый день они десять гигантских убийства орудий
Льют, сверлят, шлифуют, пробуют — будут ли хорошо разрывать
Их ядра людские, трепещущие жизнью, братские груди, —
Сердце людское, человеческий мозг хорошо ль в куски будут рвать!

Сотни рабочих рук заботливо повезут эти пушки отсюда
Во все концы, где больше денег за орудья убийства дадут.
И дети рабочего народа, одетые в солдатские шинели, повсюду
Чуть прикажут, их жерла на братьев людей наведут.

«За веру, за царя, за отечество, за свободу!». —
Им крикнут, — и они покорно пойдут убивать
Несчастных сынов другого рабочего народа,
Чтоб их землю, их свободу, их рынки для своих властелинов отнять.

У кого в руках эти подлые смерти машины,
Тот повелитель, тот Бог, — Вильгельм, Марат он иль Напольон!
Пред ним рабствуют души, пред ним рабски согнуты спины.
Рев пушки — священнейший в мире закон!

И если сегодня вы, льющие пушки, рабочие-братья.
Откажетесь быть рабами тех, кто назвал себя вашим царем,
вашим вождем,
Ваш владыка пошлет на вас в солдатских шинелях ваших детей,
ваших братьев,
Расстрелять вас из пушек, созданных ва­шим безумным трудом:

За окровавленный пушечный хлеб рабочий свои мускулистые руки,
За окровавленное золото инженер свой ученый мозг продают,
Чтоб вечно царили Насилье, Грабеж, угнетенных бесконечные муки.
День и ночь они рабства кровавые цепи куют!

Красное зарево горит! Красное зарево горит!
Фабрика смерти вся огнями, как праздник великий, блестит.
Вечно к убийству, к убийству она призывает людей!
Золота, золота жаждет ее ненасытная касса!
Матери народов, готовьте скорей
Пушечное мясо!

День и ночь, день и ночь, не стихая, пылают эти огни.
День и ночь, день и ночь смерть готовят они.
Все муки и смерть, все муки и смерть, рабство и смерть все готовят они,
Эти ада людского огни!

Как яростной смерти кровавое знамя,
Из ста добыла раскаленных печей
Взвивается красное, синее, белое пламя
Из ста добела раскаленных печей.

И молот гигантский безумно грохочет,
И радостно дьявол в кровавой короне хохочет.

Поддержать сайт