Любовь Никитична Столица

Хоругвь

Чудесен лес наш, лес берёзовый
На всхолми, как и в болоте,
В начале года иль в конце, —
Весной — в русальной зеленце,
Потом — в иконной позолоте,
И после — оголено-розовый…

Хорош, прямится ль, солнцем залитый,
Меж ландышей бело атласясь,
Средь снежных никнет ли зыбей,
Качая алых снегирей,
Иль, кистью осени окрасясь,
Роняет лист, развитый за — лето…

Но всё ж чудесный лес хоругвенный,
В Москве, в Архангельском соборе,
В таинственнейшей тьме и тле, —
Лес, выросший не на земле,
А в воздухе при ратном споре —
Лес безглагольно-златобуквенный!

В бахромах, бисерах оборванных,
В шелках поблекло-бирюзовых,
В истлело-розовых парчах, —
Шумит он о щитах, мечах,
Победных кличах, смертных зовах,
О вороных конях и воронах…

Шумит о днях Царьграда, Киева,
Бородина и Куликова,
О блеске дел, престолов, глав…
Он — летописец русских слав!
И стягов новых, рати новой
Ждут не склонённые древки его.

Его взрастили наши прадеды,
И он, их кровью щедро полит,
Удержан тысячами рук, —
Баян великих русских мук…
О, как душа горит и волит
Принять те ж муки и награды те!

Поддержать сайт